– Черт побери! – произнесла она. – Ты обвел меня вокруг пальца!
– Скажем так, мне понадобилось некоторое время, чтобы разыграться, – ответил я. – Надеюсь, ты не опоздаешь из-за меня на работу?
– Нет. То есть, все хорошо, – выдавила она, все еще в прострации. – Значит, в восемь вечера, в «21»?
Я кивнул.
– Столик бронировать на имя Гонсалес? – поинтересовалась она.
– Нет, это мой теннисный псевдоним. В основном меня зовут Барретт. Оливер «Великий Притворщик» Барретт.
– А… – протянула она, – «Гонсалес» мне нравилось больше.
И пулей понеслась в женскую раздевалку. Не знаю, почему, но мне вдруг стало смешно…
– Что вас так развеселило?
– Что, простите?
– Вы улыбаетесь, – сказал доктор Лондон.
– Это долгая и скучная история, – отмахнулся я. Но потом все же объяснил, что заставило депрессивного Барретта скинуть трагическую маску: – Дело не в Марси, дело в принципе. Обожаю ставить на место агрессивных особей женского пола.
– И ничего больше? – поинтересовался доктор.
– Ничего. Не думаю, кстати, что ее это сильно задело.
Марси была одета невероятно роскошно.
Ни малейшего намека на претенциозность. Наоборот. Всем своим существом она излучала высшую роскошь – роскошь в простоте. Казалось, Марси сама сделала себе прическу, но ее волосы были уложены безукоризненно. Она выглядела так, словно сошла с шикарного снимка талантливого фотографа.
Ее внешний вид привел меня в замешательство: вся эта невероятная утонченность, идеальная осанка, королевская выдержка… Рядом с ней я казался себе жухлым листком шпината, оказавшимся среди прекрасных орхидей. С такими данными она просто обязана быть моделью. Или кем-то из мира моды.
Я подошел к ее столику в тихом уголке.
– Привет, – сказала она.
– Надеюсь, ты не слишком долго меня прождала?
– Ты пришел даже раньше времени, – ответила Марси.
– Это, наверное, потому, что ты пришла еще раньше, – парировал я.
– Я бы сказала, что это логично, мистер Барретт, – улыбнулась она. – Ты присядешь или ждешь моего разрешения?
Я сел.
– Что пьешь? – поинтересовался я, показав на оранжевую жидкость в ее бокале.
– Апельсиновый сок, – спокойно ответила Марси.
– С чем? – недоумевал я.
– Со льдом.
– Только со льдом?
Она кивнула. Не успел я осведомиться о ее отношении к спиртному вообще, как появился официант и обратился к нам, словно к завсегдатаям заведения:
– Как вы поживаете сегодня вечером?
– Прекрасно. Что хорошего предложите? – ответил я, не в силах поддерживать его светский тон.
– Отведайте наших устриц. Они превосходны.
– Бостонский деликатес! – преисполнился я гастрономического шовинизма.