Убедившись в этом после утомительной и неприятной возни, Славка уперся затылком в стекло духовки, уложил наименее болезненным образом простреленную ногу и попытался рассмотреть, что там за прихожей.
Он почти не сомневался, что. Одна или две комнаты, заставленные паршивой мебелью в белесых пятнышках отбитой лакировки. Судьба у таких квартир была – заставляться чем попало и сдаваться внаем кому попало. Славке, например, попало. «Звездочка» как основную снимала почти такую же квартирку с такой же кухонькой, единственно – здесь обои были бумажные, а там допотопные пластиковые, под дерево. Кому еще попало, Славка не видел и почти не слышал, но понимал, – спиной, затылком и немножко задницей, – что невнятные еле слышные пикания, шелесты и вроде даже мяуканья, дотекающие через прихожую, происходят не сами по себе, не от мышиного изобилия и не в связи с новым снегопадом. Ответственный квартиросъемщик их производит. За все ответственный. За съем квартиры, за Славкино возложение, а до того – за его поганый сон, необоснованное похмелье, внезапное беспамятство и тупо саднящий лобешник.
Лобешник саднил снаружи, а изнутри поддавливался вспухшим и затвердевшим. Мозгом, не иначе. Набил, как костяшки в юности, молодец. Голень болела ярче и откровенней, но дырка под коленом не кровила. Просто болела. Не от набивания, а от пулевого – это Славка помнил. У одного из дурачков, которые пасли следака, оказался ствол самого табельного вида. Стало быть, дурачки были официалами – кто еще с таким неудобным стволом пасти будет-то. Стало быть, Славка преспокойно и невозбранно мог получить пулю не в ногу, а в лоб. Из цикла «Зато саднить не будет». Да и в ногу мог получить так, что ни ноги бы не осталось, ни, в самом скором будущем, Славки. Это ж Макаров. Он же как русская женщина в ярости – валит коня, сносит избу, отрывает руку и распускает почку, невзирая на сезон.
А Славка легко отделался. Лежит в тепле, уюте и уголку, одетый и прихваченный в нужных местах. Шевелит затекшими органами и пытается понять, где конечность, где конец.
Ща подскажут.
Славка не помнил, как и почему он здесь оказался, но был почти уверен, что накрыли его инновачечники. С формальной точки зрения это был беспредел и нарушение конвенции, но, откровенно говоря, сегодня – или вчера уже? – Славка с боссом на пару сами выступили по беспределу. Что обосновывало претензии как инновачечников, так и кураторов. Не говоря уж об официалах.
В то, что его спеленали и выложили здесь кураторы, Славка не верил – не так это делается, гораздо быстрее и проще. Официалы тем более не стали бы по квартиркам шарахаться – особенно с учетом фестиваля, устроенного боссом. Сразу бы за ноздри – и в застенки.