Как было сказано, не любил Костя заниматься такими вещами – но тут уже не до любви. Вернее, как раз до нее, не после. После никак нельзя – экспертиза установит, начнет искать партнера и обстоятельства его появления и исчезновения. На фиг. Все будет тихо и целомудренно.
Костя, глядя обещающе, как Мишка учил, сказал, не парясь, его же формулу: «Чай без церемоний пить – отчаяться», выслушал встречный лепет, мягко подтолкнул, посмотрел нужным взглядом вслед – женщины такие вещи спиной, так скажем, чувствуют, – и пошел искать аптеку. Сквозь снег и ветер, которым точно дверцу открыли. А как потом сквозь консьержку пройти незамеченным, уж придумаем.
Пару ближних аптек Костя отмел: могут проверить, а аптекарша вдруг вспомнит позднего покупателя. Еще одна оказалась закрытой, несмотря на подмигивающую вывеску «24». У следующей кучковались явные наркоши. Значит, аптекарь стучит ментам. Не надо нам такого.
Костя вышел на широченный темный проспект Химиков, посмотрел, щурясь от снежной крупы, по сторонам и не увидел ни аптек, ни магазинов. Цепочка высоток с почти не горящими окнами по обе стороны, и далеко справа – придавленный черным небом сноп огней. По карте, которую Костя вызубрил накануне, там был пафосный кинотеатр. Поход до него – минус пятнадцать минут. Примерно столько же – минус пятнадцать, в смысле, – было на термометре. Весело, если и сила ветра такая же, подумал Костя, и понял, что отстудил мозги, раз мягкое с кислым складывает. Обойдемся без драгшопинга: коли у объекта своих таблеток не найдется, то поясок или лезвие сыщутся наверняка. Костя поежился и пошел обратно – по длинной дуге.
И выбрел на зеленый крест, тускло подсвечивавший крайний подъезд стандартной панельной девятиэтажки. Забавно, что крест, и забавно, что в жилом доме – с учетом поголовья нехристей и торговых павильонов оба декоративных решения выглядели спорно. Но нам-то пофиг, если местных это не смущает.
Несмущенные стояли в нескольких шагах от освещенного пятачка в количестве двух штук. Чулманск никогда не спит. Парочка что-то терла, почти сросшись головами. А, в телефоне ищет. Новый вариант вместо блондинистой шмары, не иначе. Ведь это те самые застенчивые гопы. Смешно, подумал Костя. Бог все-таки не фраер.
Костя, подумав, решил, что пусть чуханы сами выберут, и пошел к крыльцу, неспешно поскрипывая нападавшим снегом. Чуханы выбрали. Мордастый покосился на Костю, поднял голову и с искренней радостью сказал:
– Гля, кто пришел. За добавкой, сынок?
– Да не, ребят, какая добавка, я, наоборот, – рассудительно начал Костя, приближаясь, и ударил на подшаге и выдохе.