— Занят, устал.
— Неет. Что-то другое. Что он тебе сказал?
— Что Иосиф за мной приезжает.
— Тоже не то. Иосиф — это приятное, а он чем-то сильно и неприятно взволнован.
Стах действительно изменился. За день до приезда Иосифа решила съездить в город повидаться с Руфиной. Но Стах на ее заурядный вопрос, в котором часу утром он отправится, ответил, что, к сожалению, «прихватить» ее не может, и вообще возражает против визитов дам в Харьков.
«Там сейчас обстановка не очень подходящая для прогулок».
Говорил спокойно, с мягким польским «в» вместо «л» — «прогувок», но серые глаза, жестко выцвели.
— Это уже серьезно, — сказала Женя, когда женщины остались одни.
— Незачем, незачем туда ездить. Тиф, чесотка — Бог знает, чего понавезли эти летуны и спекулянты, а ты, сестричка, еще слабая, к тебе все может прилипнуть, — Нюра всегда и во всем придерживалась мнения мужа.
В Академии Руфины не было, дома тоже. На двери комнатки висел хилый замочек. Но однажды окликнула ее вечером возле библиотеки. Пошли в сквер и состоялся дикий, бредовый разговор. Руфина была как в горячке, дергала все время за рукав пальто.
— Арестованы все, даже человек из Ростова. Это провал. Кто-то выдал, донес. Кто-то из очень близких к делу. Донос был в Цека, потом рассматривали на Пленуме и Президиуме Цекака, Ярославский был ужасен, одновременно заседало Политбюро, ты не знаешь, что там было?
— Нет.
— А кто выдал, не знаешь?
— Нет.
— Определенно не знаешь?
Вдруг догадалась, что подозревали ее, и сразу жар, сердце замерло, как будто взлетела на качелях.
— Ты подозреваешь меня?
— А нет?
— Руфина, тебе надо отдохнуть, успокоиться, идем я провожу тебя домой.
— Я хожу туда, только чтоб покормить кота. Значит, не ты?
Не было ни обиды, ни возмущения: она имеет право так спрашивать, ведь все обернулось страшно. Страх гнул, расплющивая Руфину.
— Да, да, верю, иначе мы бы здесь не разговаривали. Ты не могла, кто-то другой, как быстро все провалилось, мы опоздали, у них огромная сила, огромный репрессивный аппарат мобилизован полностью, но ты, ты можешь все изменить, повернуть судьбу страны, судьбу мира…
«Она сходит с ума».
— … Надя, у тебя есть оружие, убей его, я же вижу — ты несчастна.
— Замолчи! Ты говоришь ужасные вещи, он мой муж, отец моих детей.
— А это забудь! Забудь!
Она придвинула лицо близко, от нее пахло голодом и бездомностью.
— … Ты несчастна, все несчастны, тебя никто не выдал, это настоящие люди, сделай ради них, история тебя оправдает, потому что польза будет огромная, ничем не измерить… Дай мне твой револьвер, — протянула руку к сумке.