Инспектор Дейли заметно огорчился, видя, что обвиняемый признан невиновным до начала суда.
Я повторил свой рассказ, а президент вставлял предупредительные или доброжелательные замечания всякий раз, когда я останавливался перевести дух. Наконец он с изумлением покачал головой:
– Должен сказать, мистер Гарри, не много найдется людей, у которых достанет силы и мужества противостоять двум гангстерам. Не так ли, господа?
Судья Харкнесс охотно согласился, инспектор Дейли промолчал.
– А ведь это самые настоящие гангстеры, – продолжил Биддл. – Мы отправили отпечатки пальцев в Лондон и сегодня узнали, что они приехали сюда под чужими именами. На обоих заведены уголовные досье в Скотланд-Ярде. – Президент посмотрел на судью Харкнесса. – У вас есть вопросы, судья?
– Никаких, господин президент.
– Прекрасно. – Биддл довольно кивнул. – У вас, инспектор?
Дейли достал машинописный листок. Президент не пытался скрыть раздражение.
– Мистер Флетчер нездоров, инспектор. Надеюсь, ваши вопросы действительно важны.
Инспектор Дейли смешался. Президент не стал церемониться:
– Что ж, значит, пришли к единому мнению – смерть наступила в результате несчастного случая. Мистер Флетчер действовал в целях самозащиты, что ненаказуемо, и обвинение в совершении уголовного преступления предъявлено не будет. – Президент повернулся к сидевшему в углу стенографисту: – Все ясно? Отпечатайте и пришлите копию мне на подпись. – Он подошел к моей кровати. – Быстрее выздоравливайте, мистер Гарри. Как только поправитесь, милости прошу на обед в мою резиденцию. Секретарь передаст официальное приглашение. Я бы еще раз хотел вас послушать.
Если доведется снова предстать перед судом, что не исключено, я надеюсь на такой же вердикт. Признание меня невиновным открыло посетителям доступ в палату.
Пришли Чабби с супругой, оба при полном параде, с моим любимым банановым пирогом, испеченным по такому случаю. Чабби раздирали противоположные чувства – он радовался, что я уцелел, но не мог простить, что не уберег «Морскую плясунью».
– Палубу вовек не отскрести – кровью насквозь пропиталась, – отчитывал он меня, хмуро глядя из-под насупленных бровей. – Чертов карабин каютную переборку напрочь порушил. Мы с Анджело третий день не разгибаемся, а конца не видать.
– Прости, Чабби, в другой раз захочется кого пристрелить, попрошу, чтобы у борта выстроились. – Я знал, он не успокоится, пока переборка не станет как новая.
– Тебя вообще-то когда ждать прикажешь? Крупная рыба в проливе так и ходит.
– Скоро уже, от силы через неделю.
Чабби засопел.