«Ну, знаешь, Герман, я все-таки не такая растяпа. А сундук я с собой возьму. Черный».
«Вот ты там и остановишься. Дальше следует нечто крайне важное. Но сначала все повтори».
«Я буду печальна. Я буду стараться не очень плакать. Орловиус. Я закажу себе два черных платья».
«Погоди. Что ты сделаешь, когда увидишь труп?»
«Я упаду на колени. Я не буду кричать».
«Ну вот видишь, как все это хорошо выходит. Ну, дальше?»
«Дальше, я его похороню».
«Во-первых, не его, а меня. Пожалуйста, не спутай. Во-вторых, не похороны, а сожжение. Орловиус скажет пастору о моих достоинствах, нравственных, гражданских, супружеских. Пастор в крематорской часовне произнесет прочувствованную речь. Мой гроб под звуки органа тихо опустится в преисподнюю. Вот и все. Затем?»
«Затем – Париж. Нет, постой, сперва всякие денежные формальности. Мне, знаешь, Орловиус надоест хуже горькой редьки. В Париже остановлюсь в отеле – ну вот, я знала, что забуду, – подумала, что забуду, и забыла. Ты меня как-то теснишь… Отель… отель… „Малерб“! На всякий случай – черный сундук».
«Так. Теперь важное: как только ты приедешь в Париж, ты меня известишь. Как мне теперь сделать, чтобы ты запомнила адрес?»
«Лучше запиши, Герман. У меня голова сейчас не работает. Я ужасно боюсь все перепутать».
«Нет, милая моя, никаких записываний. Уж хотя бы потому, что записку все равно потеряешь. Адрес тебе придется запомнить, волей-неволей. Это абсолютно необходимо. Категорически запрещаю его записывать. Дошло?»
«Да, Герман. Но я же не могу запомнить…»
«Глупости. Адрес очень прост. Пострестант. Икс». – (Я назвал город.)
«Это там, где прежде жила тетя Лиза? Ну да, это легко вспомнить. Я тебе говорила про нее. Она теперь живет под Ниццей. Поезжай в Ниццу».
«Вот именно. Значит, ты запомнила эти два слова. Теперь – имя. Ради простоты я тебе предлагаю написать так: мсье Малерб».
«Она, вероятно, все такая же толстая и бойкая. Знаешь, Ардалион писал ей, прося денег, но конечно…»
«Все это очень интересно, но мы говорим о деле. На какое имя ты мне напишешь?»
«Ты еще не сказал, Герман».
«Нет, я сказал, – я предложил тебе: мсье Малерб».
«Но как же, ведь это гостиница, Герман?»
«Вот потому-то. Тебе будет легче запомнить по ассоциации».
«Ах, я забуду ассоциацию, Герман. Это безнадежно. Пожалуйста, не надо ассоциаций. И вообще – ужасно поздно, я устала».
«Хорошо. Придумай сама имя. Имя, которое ты наверное запомнишь. Ну, хочешь – Ардалион?»
«Хорошо, Герман».
«Вот великолепно. Мсье Ардалион. Пострестант. Икс. А напишешь ты мне так: „Дорогой друг, ты, наверное, слышал о моем горе“ и дальше в том же роде. Всего несколько слов. Письмо ты опустишь сама. Письмо ты опустишь сама. Есть?»