В прежние времена, чтобы добраться от Тридцать пятой улицы по Ривердейл, приходилось тратить добрых три четверти часа, но теперь, когда есть Восточная магистраль и мост Генри Гудзона, это можно сделать всего за двадцать минут. Бывать у Бесс Хадлстон дома мне раньше не доводилось, но я ничуть не удивился при виде окружавшей её владения хитроумной ограды, так как благодаря прессе имел некоторое представление о её жилище. Я оставил машину на обочине дороги и, миновав калитку, направился через лужайку к дому. Участок был обильно засажен деревьями и кустарником, справа поодаль виднелся овальный плавательный бассейн.
В двадцати шагах от дома я внезапно остановился. Откуда он взялся — ума не приложу, но вот он стоял на тропинке прямо передо мной, большой и чёрный, и скалил зубы в дурацкой улыбке, если, конечно, это так можно было назвать. Я переминался с ноги на ногу и смотрел на него. Он не двигался. Мысленно помянув недобрым словом его предков, я шагнул вперёд, но стоило мне приблизиться, как он издал какой-то непонятный звук, и я снова остановился. «Чёрт с тобой, — подумал я, — если это твоя личная тропинка, так бы сразу и сказал», и, заметив на противоположной стороне от бассейна ещё один проход, направил стопы туда. При этом я двигался бочком: мне очень хотелось посмотреть, что же он предпримет. Вскоре это выяснилось: он припустил за мной на всех четырёх. И так получилось, что, глядя на него и пятясь назад, я зацепился ногой за бревно, лежавшее у края бассейна, и, растянувшись на земле, едва не угодил в воду. Когда я снова принял вертикальное положение, бревно уже медленно ползло в моём направлении. Это был один из аллигаторов Бесс Хадлстон. Орангутан сел на траву и начал смеяться. Конечно, звук, который он издавал, едва ли походил на смех, но, судя по выражению его морды, он был в восторге. Вот тут бы я его и пристрелил. Обогнув бассейн, я выбрался на дорожку и уже в который раз направился к дому, но он снова был там — лёгок на помине, — в десяти метрах от меня, преграждая путь, со своими кретинскими ужимками. Я остановился.
— Он хочет поиграть в пятнашки, — послышался мужской голос.
До того момента я был слишком занят, чтобы заметить появившегося в дальнем конце террасы человека. Оглянувшись, я заметил, что он был приблизительно одного возраста со мной, одет в зелёную рубашку и кирпичного цвета брюки и смотрел на меня несколько свысока.
— Он хочет поиграть в пятнашки, — повторил он.
— А я — нет, — ответил я.
— Если вы его рассердите, он укусит. Идите по траве к дому, а когда он попытается до вас дотронуться, увернитесь. Сделайте так три раза, затем дайте ему возможность вас осалить и скажите «Мистер» восхищённым голосом. Вот и всё. Мистер — это его имя.