- Ага. Косынку не забудь.
- На голову мою глянь. Я - в ней. И хватит секотить. И без тебя, ой-й...
- Стэнка, это ж - честь.
- Ну, да, "честь". А для тех, кто спит и видит себя "матушкой(1)", вообще, блаженство неземное.
Солена прыснула, потом перекрестилась:
- О-ох, грех то. Хотя по мне, так ни у одной сон тот - не вещий.
- Это почему?
- Так он всем улыбается и привечает, но никого отдельно.
- Ага. Всех и никого, - повторила Стэнка. - Странно.
- А что тут странного? К приветливости сан обязывает, ведь он - посредник между людьми и Богом, а сердце... - и вздохнула. - Сердцу - не прикажешь, какую женщину любить. И если уж отец Зоил кого и выделяет, то...
- Кого? - откликнулась ей Стэнка - дюже интересно.
- А, бабку Ружану.
- Что?!
- Ага. Та в храме - каждый Божий день.
- О-о, - открыла Стэнка рот. - Я представляю.
- Что именно?
- Их у алтаря.
- Да ну тебя, - Солена махнула рукой и снова не сдержалась: отец Зоил с бабкой Ружаной. Поджавшей губки и в фате... - А-ха-ха-ха-ха! - вот так и хохотали всю дорогу, пугая кур и собирая взгляды. Потом Солена присмирела (когда свернули к озеру и впереди блеснули купола). - Мне знаешь, что вообще кажется?
- Скажи, - и Стэнка сникла.
- Отец Зоил догадался, что неспроста ты колокол наш выкупила.
- Солена, откуда ему то знать?
- Ну-у... он много знает про всех нас, - задумчиво скосилась та в озерные камыши.
- О-о. "Тайна исповеди"... А про меня откуда? Я ж... - и смолкла, открыв рот. - Соле-на?
Подружка фыркнула:
- А что? Я только про себя ему всегда, но...
- Но-о?
- Но, наши жизни так заплетены...
- И-и? - сузила глаза Стэнка.
- И я иногда не замечаю, когда рассказываю уже и про тебя. А он не останавливает.
- Матушка моя!
- Но, и не спрашивает никогда специально!
- Конечно! - надула щеки травница. - Зачем ему "специально спрашивать", когда и так всё выложат. И что ты про меня...
- А мы уже пришли, - воодушевленно дернула подружка за калитку. Потом, вдруг, замерла. - Стэнка... я только доброе всегда. Ведь ты - добрая. Ты...
- Ладно, - вздохнув, смирилась та. - Что теперь то? Знает он, и знает. Да и какая мне, вообще, разница? Только, в следующий раз, ты, это, за двоих и причащайся.
- О-ой.
- Опять, "грех"? - уточнила, застыв на крестное знаменье. - Уф, ну...
- ... с Богом, - подхватила, сама крестясь, Солена.
- Ага. С Богом. Ну, я пошла, - и боком проскользнула в дверную тень...
Стэнка в последний раз наличествовала тут своей персоной... давным-давно. Тогда от сквозняков трещали свечи. И окна были все покрыты узорами, похожими на корни изо льда. Сейчас же под сводами носились воробьи. Теплый ветер из открытых створок лениво качал дым ладана напополам с ромашкой. Ее букеты стояли здесь везде: у икон, на узких подоконниках, на столике в хорах(2). А расписные стены привычно не давили своими божественными яркими картинами. Стэнка, оглядевшись от дверей, пришла к решенью: "Наверно, потому что, пусто и тихо"... Покойно... И расслабленно вздохнула. Потом еще раз огляделась, уже внимательней: "А дальше что?".