- Или на обслуживание горна, - вставила я.
- Или в институт, - согласился Мэл. - От силы пять-десять человек выделяют в категорию прислуги. А вокруг города пять закрытых зон, и в каждой - несколько десятков домов. Вот и посчитай, какова вероятность встречи с жителем побережья в доме моего деда.
На пруду нашлась кондейка, а в ней - удочки. Мэл накопал червяков, вознамерившись поймать как минимум приличного карася, а как максимум - связку. Но рыбалка не пошла.
- Или вся рыба уснула, или всех карасей повыловили до нашего прихода, - пояснил он раздраженно, складывая удочку.
На самом деле терпение Мэла не позволяло ему застывать в неподвижности, следя за поплавком, дольше пяти минут.
- Твой дед - висорат. У него есть какой-нибудь дар? - поинтересовалась я, когда мы добрались до "развалин" рыцарской крепости.
- Есть. Он чувствует правду и ложь, - сказал Мэл. - Поэтому в его активе ни одного проигранного дела.
Замечательно. У самого старшего Мелёшина было предостаточно времени, чтобы просканировать лживую крыску вдоль и поперек.
- Почему интересуешься дедом? - спросил Мэл, помогая взобраться на высоту четырех метров. Пиратская хижина покоилась на мощных ветвях древнего бука. Через листву хорошо проглядывались дом, дорожка через парк к запасным воротам, флигель и гараж. В небе с клекотом кружила пара коршунов.
Не знаю, что ответить. Наверное, подсознательно ищу оправдания самому старшему Мелёшину. Вчера на пике эмоций я провела знак равенства между известной фамилией и репрессиями на побережье. Понятно, что дед Мэла рассказывал факты, почерпнутые из архивов, но в моих глазах он стал олицетворением власти, загнавшей людей в кабальные условия. Дети, внуки и правнуки ссыльных по сей день продолжают отвечать за мятеж полувековой давности. Разве справедливо?
День прошел в тревожности. Вроде бы тепло и солнечно, Мэл знакомит с поместьем, близость леса не колет глаза, Кот не отлипает, бегает следом. Отрешись от дум мирских и развлекайся. Но меня грызло ожидание второго разговора, отчего знакомство с комнатой Мэла прошло вскользь.
Ничего необычного. Всё та же идеальная обстановка. Всё та же мебель из благородных пород дерева. Балкон с плетеным креслом. Одна стена комнаты оклеена плакатами рок-групп, но без фанатизма, а в качестве спокойной констатации факта увлечений взрослого человека. Дартс на двери в ванную, и по центру - фотография, распятая дротиками. Правда, Мэл не дал мне присмотреться и изъял фотку, изорвав в мелкие клочки. Как я ни упрашивала, он не признался, чье лицо изрешетили острые иголки. На полочке - книги разнообразной тематики. Больше всего мне понравились атласы различных уголков мира. Изображение увеличивалось и смещалось движением пальцев. Пятисекундная выдержка превращала снимки в короткие видеоролики с иллюзией звуков и запахов.