А в первую звёздную войну, когда обрюзгшие ныне седые господа были полными сил мужчинами, из города в ту сторону смотрели с ужасом.
Там столбом поднимался чёрный дым, словно над жерлом вулкана. У предгорья гремела артиллерия; туда шли батальоны добровольцев, а возвращались — обозы с ранеными, обожжёнными, безногими. На суда грузились беженцы, чтобы плыть к островам Вея. Разуверившись, люди метались — падали ниц перед Бахлой, исступлённо молились Безликому. Кто угодно, хоть царь тьмы — защити, спаси!
Дрожа от болезненного любопытства, платили десятки златок, чтобы первыми взглянуть на ещё мокрую фотопластинку — трофей репортёра, подкравшегося с камерой к кратеру и разрезанного лучом дьяволов.
Исполинская черепаха на восьми ногах шла, рассылая из носовой и кормовой башен жгучие спицы света.
Чудищам оставалось пройти миль двадцать до Сарцины, когда республика отчаялась и позвала на помощь империю. Царские солдаты в красно-бурой форме — где паровиками, где впрягаясь сами — доставили тяжёлые береговые мортиры и сверхоружие — жидкий перечный газ.
Всё осталось в прошлом. В самом деле — будто сон, как учил Бахла.
Когда наладилась торговля, расплатились по счетам с империей.
Честная сделка — главная добродетель торговца!
— В конце концов… Не так страшны дьяволы, как их малюют.
— Правда, красятся гуще наших «цветочков».
— Давно пора с ними договориться.
— …и подсказать — пусть выберут себе другие земли.
— Только не Вей. Он нам нужен для торговли.
— Пусть летят в Фаранге. Пока там будут воевать, мы укрепимся…
— …зальём их фосфорным газом! О-хо-хо! Тост за науку, господа!
— Подземных дьяволиц — оставить. Все, кто встречался с ними…
— …исключительно покорны. Необычайно искусны.
— Что вы говорите? а сколько стоит завести чертовку?
— Золотая Лоза дорого просит — товар особый…
— Да-а, лозовикам работорговля не в новинку. Издавна этим промышляют, поднаторели. С ними не поторгуешься. Лучше без посредников, прямо у дьяволов брать…
— Они берут плату не деньгами — химикатами. И людьми.
— С людьми сейчас трудно. Кое-где ещё можно купить, однако цены…
— А сонный Вей для чего? Заказать — и доставят.
На улице долгогривый проповедник пристал к пьяным гулякам, шлявшимся из кабака в кабак:
— О, горе! Гром и молния на нас! Ересь заморская проникла в души, чужеверие царит в сердцах, нечестие и болвохвальство! Вы, снявшие с себя Очи Божьи — куда идёте?
— В трактир, честный отче! Пошли с нами! говорят, там даром наливают.
Бражники грянули здешний девиз:
— Ближе к солнцу!
В своих излюбленных кондитерских гуляли юноши и господа, которых звали «цветочками». Свобода нравов и торговли терпела их наравне с иноверцами. «Цветочки» считали Сарцину своей клумбой или дивным садом; сюда из империи и восточных краёв слетались всякие шмели, чтобы вкусить нектара и искупаться в душистой пыльце.