— Что страшно?
— Выворачивать взрыватели…
Дед Кочан почесал нос.
— Верю я словам своей бабки. Она меня каждое утро напутствует: «Не доглядишь оком, заплатишь боком». Потому и не страшно, что гляжу…
4
Ночью их пугнула тревога. Под одеялом было тепло, и постель обнимала бока так мягко, но сирена выла и выла, и паровозные гудки басами вторили ей. О том, чтобы не бежать в щель, не могло быть и речи.
Как назло, штанина брюк подвернулась. Степан злился, сидя на кровати. А в комнате темно. И свет нельзя включить, потому что они легли с открытыми форточками и окна были не замаскированы. Тем более, что большущее окно в маленькой комнате можно было запластать лишь театральным занавесом.
Наконец Степка натянул брюки. А Любаша вообще не стала одеваться, завернулась в байковое одеяло и пошлепала в щель. Мать еще запирала дверь, когда в небе заметались прожекторы и несколько раз хлопнули зенитки.
Щель была вырыта под ранней белой черешней, возле забора, — узкая Г-образная траншея, перекрытая накатом бревен, который, в свою очередь, был притрушен желтыми комьями глины.
Ковальские уже сидели в конце щели. Беатина Казимировна посветила фонариком. Она экономила батарейку, приберегая ее для ночных тревог.
Ванда захныкала:
— Как это хорошо — не бояться ночных тревог! Наверное, я никогда не буду такой счастливой…
— Лучше пусть бомбят весь день, — подхватил Степка. — Только бы дали выспаться.
Зенитки не стреляли. И гула самолетов не было слышно. Лишь шумели цикады и потревоженные птицы. В щели пахло сырой землей.
Разговаривать не хотелось.
Любаша улеглась, и мать заворчала:
— Простудишься.
Но Любаша ответила раздраженно, что лучше подохнуть, чем так жить.
Степка знал: в таких случаях сестре не надо перечить. Она человек упрямый. И это не единственный ее недостаток. Любаша считает, что она самая умная, самая красивая, самая энергичная. «И пусть считает, — думает Степка. — Ведь от этого никому ни холодно и ни жарко. А вообще-то, девочка она на самом деле заметная. И энергия у нее есть. Только пробуждается очень редко».
Последний раз «пробуждение» случилось весной этого года, когда в школе объявили кампанию по сбору бутылок.
В эти бутылки нальют горючую жидкость, и наши бойцы успешно станут сражаться с фашистскими танками.
Так на общей линейке сказал директор школы. И каждый школьник принес из дому все, что мог. Но оказалось, четвертинки и поллитровки не очень годятся для столь грозного оружия. Как минимум, нужны семисотграммовые бутылки из-под вина, а лучше всего из-под шампанского. Словом, школа не выполнила плана.