В ней приводилось высказывание одного из современников: «…Я убежден, что будут следующие. Как ни сильна машина, а развал начался. Скандал большой и гнусный. Теперь будем ждать и наблюдать, что дальше, чей черед». Там же содержалась и следующая оценка происшедших событий: «От смены руководства режим у нас не меняется. Он был и есть, по существу, полицейский. Я не верю ни в какие идейные мотивы в поступках не только Берия, но и других. Это откровенная борьба за власть. По-моему, дележка власти только началась. Так или иначе, крах этой структуры рано или поздно неизбежен»[10].
Следует особо подчеркнуть, что сразу после сообщения об аресте Л.П. Берии как «врага народа», в органы прокуратуры и ЦК КПСС стали поступать многочисленные заявления и жалобы осужденных и их родственников по поводу пересмотра уголовных дел, и применения незаконных методов в процессе ведения следствия.
В записке в Президиум ЦК от 19 марта 1954 г. Прокурора СССР Р.А. Руденко и министра внутренних дел С.Н. Круглова отмечалось, что в лагерях, колониях и тюрьмах содержатся 467 946 осужденных за контрреволюционные преступления, немалую долю среди которых составляли предатели, каратели и пособники немецко-фашистских оккупантов, и еще находятся в ссылке после отбытия основного наказания за контрреволюционные преступления 62 462 человека.
Так, на основании совместной директивы Прокуратуры и МГБ СССР от 26 октября 1948 г. N 241/66сс из 45 048 человек, ранее осужденных за «контрреволюционные преступления», и освобожденных после отбытия наказания, 12 081 человек были арестованы органами МГБ и направлены в ссылку «в отдаленные районы Сибири и Крайнего Севера».
Отметим, однако, что эта директива была издана во исполнение Указа Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 г. о ссылке на поселение в отдаленные районы бывших шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, «правых», меньшевиков, эсеров, анархистов и националистов, освобожденных по отбытию наказания из лагерей и тюрем после окончания Великой Отечественной войны[11].
Разумеется, подобные действительно волюнтаристские решения являлись грубым нарушением принципов отправления правосудия и конституционных прав граждан, вследствие чего имелись бесспорные юридические основания для реабилитации лиц, ставших жертвами беззакония и правового произвола.
В указанной записке Р.А. Руденко и С.Н. Круглова также подчеркивалось, что с августа 1953 по 1 марта 1954 г. в органы прокуратуры поступило 78 982 обращения граждан с ходатайствами о реабилитации, в связи с чем предлагалось создать специальную комиссию по пересмотру дел осужденных[12].