Расспрашивать о чем-либо мужчин, бойкая женщина, конечно, побоялась. Она вообще перепугалась жутко, когда они вошли, сумеречные не те гости, которым рады, но и не те, кому можно отказать в гостеприимстве. А эти вели себя вежливо, руки не распускали и даже заплатили. Хотя если бы и не заплатили, хозяйка улыбалась бы так же приветливо. А насчет рук…Женщина была бы и не против. Все красавцы, хоть и мрачные, а от взгляда зеленоглазого брюнета у нее и вовсе все внутри обмирало и заворачивалось, и она понять не могла, то ли от страха, то ли от желания.
Вчера вечером этот брюнет зашел в дом с девушкой на руках, и молча понес ее наверх, не спрашивая разрешения. Его псы быстро проверили дом, оценили безопасность, кинули хозяйке несколько монет и попросили еды.
Так что девушку женщина смогла рассмотреть только сейчас, и то после того, как она сняла свой плащ, убедившись, что в доме кроме женщины и сумеречных никого нет.
И теперь хозяйка изо всех сил улыбалась, надеясь, что мужчины хоть ненадолго оставят ее с девушкой наедине, и ей удастся что-нибудь выведать. Кто для них эта девушка? Подруга? Сестра? Пленница? Но почему тогда брюнет так прижимал ее к себе, словно нес самую великую ценность? Хоть бы удалось с ней поговорить!
Но сумеречные смотрели на хозяйку волком, а сама девушка молчала, опустив голову. А когда женщина дотронулась до ее плеча, вздрогнула и посмотрела испуганно такими удивительно синими глазами, что женщина застыла, словно завороженная.
Брюнет окинул ее злым взглядом, и женщина попятилась, убрала руку.
— Я хотела узнать, что госпожа будет на завтрак, — пробормотала хозяйка, стараясь опять поймать взгляд синеглазки.
— Мне все равно, спасибо, — тихо ответила девушка.
— Принесите ей кашу, выпечку, и молоко, — распорядился брюнет, даже не интересуясь, есть ли все это у хозяйки. Хотя сумеречные обладали магией, так что вполне возможно, мужчина нечего не спрашивал, потому что знал ответы.
Когда все указанное было на столе, девушка тихо вздохнула и медленно принялась за еду. Мужчины сидели неподвижно, хоть и расслабленно, и уходить, похоже, не собирались. Так что женщина разочарованно постояла и ушла в кухню, периодически оттуда выглядывая.
Но картина не менялась.
* * *
Оникс неторопливо пила молоко из большой кружки и смотрела в окно. Погода портилась, небо затягивалось темными тучами, обещая грозу. В обители, когда шел дождь, старая Марвея говорила, что это плачут небесные заступники, а когда гремел гром, что они гневаются, глядя на бесчинства людей внизу. Но даже в детстве Оникс не очень-то ей верила и совсем не боялась. Впрочем, девочку, выросшую в окружении мрачных стен из черного дерева, умирающих стариков и старух в масках, вообще трудно было испугать.