Но тот и бровью не повел.
— Так вы открыли тайну? — равнодушно спросил он. — Как же это?
— В парке я нашел корзину, а на дне ее инициалы владельца.
— А именно?
— Д. и П.
— И вы из этого заключаете?..
— Что владелец не кто иной, как Джеймс Пак. Это, кажется, ясным, — проговорил Арман с победоносным видом.
Но его торжество длилось недолго. Корсар расхохотался.
— Теперь я понимаю, почему интервью иногда бывают так фантастичны. По-вашему, Д.П. только и может значить, что Джеймс Пак? Но я вам скажу, что эти инициалы могут соответствовать десятку имен?
Парижанин промолчал, чувствуя себя побежденным.
— Потерпите немного, — продолжал Джеймс. — Я сжалюсь над вами, как только появятся английские суда, вашим друзьям будет предложено все время оставаться в пещере. Одного вас будут в любое время допускать на виллу. Вы будете представлены сэру Д. П., который на меня совсем не похож, и будете присутствовать при всем, что произойдет далее. Нравится вам это?
— Разумеется. Но скажите, этот господин Д.П. ваш союзник, друг?
— Увидите. А пока, пожалуйста, не спрашивайте ничего.
И, повернувшись на каблуках, корсар оставил француза одного. Это была настоящая пытка для Армана. Стоять перед стеной и знать, что за нею что-то происходит, но не знать, что именно, — нет, только репортер мог бы понять страдания Армана. Целыми днями он ходил по острову с подзорной трубой.
— Проклятая эскадра! Когда же она наконец придет? Право, я тут заболел!
Его настроение походило на настроение тех преданных слуг, которые только что собрались взглянуть в замочную скважину, что там поделывают господа, как вдруг с прискорбием убедились, что в ней торчит ключ. Каждый, у кого в сердце достаточно человеколюбия, чтобы интересоваться чужими делами, хотя бы они его нисколько не касались, знает это состояние, хотя, с другой стороны, и не имеет оправдания для своей страсти, которая служила Арману его принадлежность к журнальному миру. В этот день эскадра не пришла, наступила ночь, и Лавареду пришлось вернуться к себе и лечь спать. Но спал он плохо, его душил кошмар. Он видел себя в огромной зале, где множество дверей. На каждой двери была большая надпись: «Тайна № 1», «Тайна № 2», и так далее. Двери были заперты железными полосами, замками, задвижками, и стоило журналисту подойти к какой-нибудь двери, на месте ее тотчас же возникала насмешливая физиономия Джеймса.
Арман проснулся и, чувствуя, что не заснет больше, тихо оделся, поднялся по бесконечной лестнице и вышел из пещеры. Было еще темно, но звезды начали бледнеть, а на востоке посветлело. Теплый воздух был весь напоен благоуханием. Время от времени слышалось легкое чириканье птичек. Они как бы пробовали голоса, чтобы торжественным гимном встретить восхождение солнца.