— Виктор Сергеевич, вы выглядите ужасно, вам просто необходимо показаться доктору…
— Ах, Карл Иммануилович, что вы говорите, какие доктора! Где вы видели нормальных докторов? Залечат, а потом скажут, что так и было. В баньку надо! Немедленно в баньку!
— Это, знаете ли, форменное мракобесие! Состояние здоровья должно постоянно контролироваться.
— Да ну вас с вашим контролем. Баня все лечит. Помните мудрую пословицу: «пар костей не ломит»?
— Что вы, Иван Степанович! При некоторых заболеваниях баня абсолютно противопоказана, даже такая мягкая, как турецкий хаммам. Что же говорить о русской парной?
— Вы ставите врачевание тела выше умиротворенности разума и покоя души! Ошибаетесь, сударь!
— Опять вы о душе! Хочу напомнить, что так называемые «душевные болезни» — явление серьезное и крайне неприятное, и их лечение с помощью бани — настоящее шарлатанство! Любые расстройства и недомогания требуют внимания квалифицированных специалистов!
— Это все ваша слепая вера в так называемых специалистов! Вам знакома статистика врачебных ошибок?
— Но здесь же не районная поликлиника в еврейской, простите, автономной области! Здесь работает лучшая профессура и установлено первоклассное оборудование.
— Ага, вот вы и подняли еврейский вопрос! Даже сейчас не смогли промолчать! Глубоко все-таки в вас, генетическая память засела!
— Помилуйте, Иван Степанович! Я вовсе не в том смысле! Просто привел пример отдаленного региона…
— Знаем мы ваши смыслы! Наплетут сначала, а потом на русских наговорят с три короба.
— Ну, любезнейший, я просто вынужден отметить, что не мы еврейскую тему начали, не мы!
В таком ключе беседа продолжалась несколько минут. Наконец советники пришли к непростому компромиссному решению о том, что господину начальнику необходим срочный отдых. Виктор Сергеевич, оказавшийся в положении несчастных гарвардцев, впал в прострацию, вызвал пресс-секретаря и велел отменить все запланированные на вечер мероприятия.
После ухода Гофмана и Доброго-Пролёткина Виктор Сергеевич еще некоторое время сидел в кресле, размышляя, куда лучше направиться вначале — к жене или подруге сердца. Рассудив, что ночевать все равно придется дома, приказал готовить выезд на Кутузовский, где в прекрасно обставленной пятикомнатной квартире под круглосуточной охраной ФСО проживала умница и красавица Анна Баренцева.
* * *
За два года знакомства Виктор Сергеевич научился безошибочно предсказывать поведение Анечки. Сейчас он ошибся только в одном: несчастная умница и красавица лежала с мокрым полотенцем на лбу не в спальне, а на диване в гостиной. При этом коротенький халатик раскрывал ровно столько, сколько нужно для создания образа прекрасного умирающего лебедя. Этому же способствовало страдальческое выражение на прекрасном личике. Не подлежит сомнению, что современная медицина могла бы предложить куда более действенные средства от головной боли, чем холодный компресс, но ни одно из них не выглядело бы так драматично.