— Да.
— Ну и прекрасно.
Петр Петрович поднялся.
— Ну, не буду больше вас задерживать. Подумайте, вот моя карточка, — он положил на стол кусочек картона с номером телефона, — надумаете — звоните.
Кухмийстеров взял карточку, встал и, не прощаясь, направился к двери.
— Иван Богданович!
Иван обернулся.
— Вы забыли, — Петр Петрович протянул ему фотографию сказочного домика на берегу заросшего ряской пруда.
* * *
Ночью Кухмийстеров долго не мог заснуть. Несколько раз, к неудовольствию жены, которой нужно было рано вставать собирать детей в школу, он выходил на кухню и пил чай с молоком.
Иван подошел к окну, посмотрел на обшарпанные панельные девятиэтажки, разрытую теплотрассу, дымящую трубу ТЭЦ, глубоко вздохнул, взял телефон, набрал въевшийся в память номер, дождался ответа и сказал:
— Я согласен.
Потом вернулся в кровать и моментально заснул.
Ему снился дом, лужайка и миллион долларов в кожаном чемодане.
Рудакову снилась Наташа. Она стояла на изумрудной лужайке с удивительным букетом — серебряный кактус в окружении ядовито-желтых лилий и хризантем. Запах цветов был необычно сильным и резким, от него кружилась голова, а в ногах образовывалась ватная слабость. Рудаков прекрасно понимал, что находится во сне, что в реальности не встречается таких ярких красок, и что на Наташе платье, лет пять назад пошедшее на тряпки…
Наташа улыбнулась и сказала неожиданным басом:
— Доброе утро!
Рудаков удивился и хотел подойти поближе, но вдруг картинка выцвела, а Наташа растворилась в хлынувшем из-за горизонта сером тумане.
— Доброе утро!
Нет, это не Наташа. Мужской голос. Низкий, бархатистый, можно сказать приятный.
Рудаков открыл глаза. Перед койкой рядом с капельницей стоял человек, со скорбно-официальным выражением лица, одетый, несмотря на жару, в плотный костюм мышиного цвета и такой же серый галстук, в руках он держал конторскую папку с многочисленными штампами. Из-за его спины выглядывал растерянный главврач.
— Доброе утро, Артемий Андреевич!
Рудаков с трудом отходил ото сна, усиленного дозой фенобарбитила, и поэтому в ответ пробормотал что-то неразборчивое. Но посетителя такое приветствие вполне устроило, он широко улыбнулся — одними губами, глаза же при этом оставались пристально-внимательными и, сказал:
— Я — майор Панкратов. У меня к вам небольшое дело.
Не дожидаясь ответа, майор расшнуровал папку, достал лист бумаги и протянул Рудакову.
— Посмотрите.
Рудаков взял бумагу, но не смог прочитать текст — буквы расплывались. В последнее время зрение стало медленно восстанавливаться после сна.
— Что это?