— Нат, привет. Меня арестовали.
* * *
Последующие события Рудаков воспринимал так, словно был сторонним наблюдателем. Сначала поездка на заднем сиденье «Волги», пропахшей приторным лимонным ароматизатором, потом — комната казенного вида и долгие вопросы от какого-то гражданина со злым и неподвижным лицом. Майор Панкратов стоял в стороне, скрестив руки и опершись плечом о стену.
Сначала Рудаков молчал, но не из-за упрямства, а потому, что не понимал вопросов. Сильно болела голова, и слова собеседника, понятные сами по себе, не складывались в осмысленные предложения. Наконец, он нашел в себе силы и заявил, что отказывается говорить. Совсем и окончательно. Еще хотел попросить вызвать врача, но удержался.
Тем временем в голосе задававшего вопросы гражданина появилось раздражение, и это почему-то развеселило Рудакова. Тогда Панкратов оторвался от стены, подошел к нему, наклонился и сказал:
— Вы Артемий Андреевич, по-видимому, не понимаете своего положения. Давайте не будем играть в кошки-мышки, поверьте, я испытываю к вам сочувствие и, если хотите, симпатию, но, — Панкратов развел руками, — простите, служба.
— Что вы от меня хотите? — прохрипел Рудаков.
— Не я! Закон! И говорит он о том, что либо вы сейчас пишите явку с повинной — как, когда и зачем покушались на жизнь гражданина Хаджибекова, либо мы будем вынуждены ходатайствовать в суде о вашем аресте. Все документы для этого подготовлены. Выбирать вам.
— Так я уже арестован…
— Ни в коем случае, — сладко улыбнулся Панкратов, — вы задержаны, арест производится судом.
Зазвонил телефон. Полицейский со злым лицом поднял трубку, послушал и недовольно сказал:
— Адвокат явился. Хочет встретиться с подзащитным.
Панкратов пожал плечами.
— Да ради бога. Оперативно работают ваши подельники, гражданин Рудаков.
Рудакова передернуло от слова «подельники». К кому оно относилось — к Наташе, к Кухмийстерову? Гадость какая…
В комнату вошел, а вернее вбежал маленький человечек с блестящей лысиной, в круглых очках с толстой оправой и с потертым кожаным портфелем. Он сходу вручил Панкратову несколько бумажек и, отдуваясь, уселся на свободный стул.
— Жарко… Брик. Илья Абрамович Брик. Адвокат господина Рудакова. Господин Рудаков, на вас оказывалось давление?
Рудаков покачал головой.
Адвокат почему-то воспринял этот жест, как утвердительный.
— Я так и думал! Теперь не отвечайте ни на какие вопросы без моего присутствия. Имейте в виду, господа, все, что сказал мой подзащитный, не имеет никакой силы.
— Не волнуйтесь, — вежливо ответил Панкратов, — господин Рудаков был нем как рыба. А это вам, господин Рудаков. Я так понимаю, это надо подписать.