Проблема заключалась только в том, что, когда Ибору сообщили последние новости, он понял одну простую истину — вредный темный давно стал его другом. А друзей в беде не бросают.
Элли дотронулся до пыльного корешка книги, подсознательно ожидая, что все окажется иллюзией, а его пальцы захватят воздух. Или же раритет просто развалится на части. Ни одно из этих предположений не оправдалось. Книга определенно была книгой — запах старой, ветхой бумаги и почти полностью выцветшие чернила говорили сами за себя. Кто-то заботливо выводил букву к букве, чтобы спустя невообразимое количество лет его труд стал еще одной тенью в странном мире Убийцы. Элли перебирал книги уже больше часа, одну за другой, все еще надеясь на какой-нибудь знак или подсказку. Что-нибудь, что поможет поставить точку в длинной цепи его рассуждения и сомнений. Ангел бережно перелистывал истертые страницы, цепкий взгляд придирчиво изучал письмена — некоторые незнакомые, некоторые легко поддающиеся расшифровке, но найти ответа не мог. Если бы сейчас кто-то из знакомых увидел его со стороны, удивился бы, как посветлели насыщенно-синие глаза.
Габриэль о чем-то тихо говорил с Мирой и, казалось, про Элли попросту забыл. Азраэль улыбнулся — не заметить, как смягчились черты милорда, было невозможно. Князь искренне радовался, что друг решил разделить с ним этот плен, немного расслабился и теперь мог нормально поговорить с бывшей женой, а не следить за каждой тенью и тщательно прислушиваться к застывшей тишине библиотеки.
Надо сказать, что ни одного изображения Миры в Цитадели не сохранилось. Возможно, что-то такое лежало в покоях Габриэля, надежно спрятанное, но утверждать это Элли бы не решился. Предыдущую Темную княгиню он представлял себе несколько иначе. Азраэль, конечно, знал, что она была человеком, но в воображении рисовал себе что-то более женственное и утонченное: овальное личико с острым подбородком и аккуратными скулами, вьющиеся волосы, нежные изгибы миниатюрного тела… Эта же Мира, во всяком случае, ее тень, была слишком человечной — резкой, порывистой, несимметричной. Но самое удивительное, скинувший с себя личину подростка князь смотрелся рядом с ней намного гармоничнее, нежели чем рядом с хрупкой эльфийкой.
Над этим определенно стоило подумать.
Когда рядом с Элли в плотной тени книжного стеллажа появилась Хель, ангел совсем не удивился. Убийца, сейчас больше похожая на картонное изображение, не вызывала никаких эмоций. Вокруг мир грез, господа, — причудливая и страшная реальность. И даже создательница сего славного места не могла заинтересовать Азраэля больше, чем эта бесконечная библиотека. Еще в бытность небесным созданием Единого творца, озаренный его светом и благодатью, Азраэль пересекался со старшим Поколением. И тогда они говорили на равных. Сейчас же, лишенный своих крыльев, ангел, наверное, должен был ощущать себя как-то иначе или же по-другому смотреть на гостью. Но Элли помнил эту женщину еще юной девчонкой и даже не думал изменять свое поведение.