— Успокойтесь, пожалуйста, — попросил Беркович и протянул Рольникову стакан «колы». Тот с подозрением посмотрел на стакан, так и не взяв его в руки. — Успокойтесь и ответьте на вопросы. Кто наполнял кубок, из которого пила Динкина?
— Кто… Я сам наливал. У нас нет лишних людей, чтобы… У меня была бутылка «минеральной», я её открыл, налил немного в кубок и передал солдату. А он поставил кубок на стол у трона.
— Вы делали так на каждом спектакле?
— Всегда! Могу поклясться, что, пока Таня не выпила, никто к этой проклятой посуде не прикасался!
— Как вы можете быть в этом уверены? — удивился Беркович. — Вы же стояли за кулисами и вряд ли всё время смотрели на кубок.
— Представьте себе! Стол был в трёх метрах от меня, всё время на виду. Никто к нему не подходил и не должен был подходить! Все были заняты. У всех роли.
— А статисты?
— Господи, статисты! — взмахнул руками Рольников. — Откуда такая роскошь? На сцене было семь человек: Гамлет, Лаэрт, Клавдий, Горацио, Гертруда, её служанка и солдат.
— Кто играл солдата? Ведь именно ему вы передали кубок?
— Яша Молинер. Пенсионер, играть не умеет, может только подать-принести. Но энтузиаст.
— Молинер давно знаком с Динкиной? В каких они были отношениях?
— Господи, в каких! Ни в каких. Он Тане в деды годится. Вы серьёзно думаете, что он мог?..
— Я ничего не думаю, — пожал плечами Беркович, — я всего лишь задаю вопросы.
— Чушь всё это, — с отвращением произнёс Рольников. — Я же вам говорю: Яша взял у меня кубок, поставил на стол, и никто больше к нему не прикасался, пока…
— Если так, — сказал Беркович, — то воду отравили вы, больше некому. Верно?
— Чушь! Зачем мне? Лучшую артистку? Во время спектакля? Я что — псих? Идиот? Кретин?
— Не думаю, — улыбнулся Беркович. — Но вы сами говорите — больше некому.
В дверь заглянул эксперт Хан и знаком попросил Берковича выйти на минуту.
— Я закончил, — сказал он тихо. — Заключение получишь после вскрытия, но моё мнение вряд ли изменится: яд был в кубке.
— Рон, — сказал Беркович, — сколько может пройти времени после принятия яда до того момента, когда он начнёт действовать?
— При такой сильной концентрации — секунд десять-двадцать.
— Видишь ли, выпив из кубка, артистка ещё успела сказать несколько фраз своей роли: «Гамлет, я отравилась», и всё такое.
— А может, она говорила не по роли? Действительно кричала, что отравлена?
— Нет, это был текст Шекспира, все слышали. И только потом она почувствовала себя плохо и даже не смогла позвать на помощь. Но тогда на неё уже не обращали внимания — все смотрели на поединок Лаэрта и Гамлета.