— Иди.
Пьетро покраснел, но сказал:
— Мне-то до нее какое дело?
Земля на свежих могилах была липкой от росы. Завалившись на одно крыло, пролетала птица. За кипарисами размашистыми полосами непросохшей краски лежали горы.
Могильные плиты были покрыты серыми улитками. Собор на глазах белел и, глядя на него, Пьетро почувствовал, что его душит гнев.
Они встретили вдову у калитки. Доменико с ней поздоровался. Она отвечала, не повернув головы, но краем глаза покосилась на Пьетро. Доменико остановился и произнес неизменную фразу:
— На могилу мужа идет.
Лично с ней знаком никто не был, и Доменико знал о ней не больше других. По дороге с кладбища, где она молилась не меньше получаса, она заходила за покупками и потом уже не показывалась до следующего утра.
Была она низенькая и полная. Грудь, подпертая выпуклым животом, при ходьбе подскакивала. Чересчур маленькая шляпка держалась на голове благодаря черной резинке, проходившей за ушами и под подбородком. При каждом шаге старое зеленоватое перо вздрагивало, как от удара. Носила она с незапамятных времен одно и то же — и видно, не из бедности.
Проводив ее взглядом, Доменико спросил сына:
— О чем задумался?
— Я? Ни о чем, — отвечал Пьетро, улыбнувшись.
— А чего ж голову повесил?
— Нечаянно.
— Ты выглядишь уродом, а я бы тебя сделал молодцом. А в школу тебе зачем возвращаться? Разве ты не добился, чтоб тебя выгнали?
О школе Доменико говорил с раздражением, выбирая удобный момент, когда сын, по его мнению, лучше поддавался влиянию.
Пьетро промолчал, обомлев: отец никогда не упустит случая его попрекнуть!
Видя, что сын смущен и подавлен, Доменико продолжал:
— А то помогал бы мне, а там, глядишь, и женился бы.
Теперь, когда трактир лишился хозяйки, Доменико был бы не прочь женить сына пораньше. Не раз он мерил придирчивым взглядом его рост и внешность, пытаясь убедить себя, что парень вырос, хотя ему было всего шестнадцать.
— Я… не женюсь.
— А ты подумай хорошенько: тогда ведь придется жениться мне. Тебя бы это расстроило?
Пьетро помялся, но чтобы отец не принялся опять отговаривать его от школы, спросил:
— А на ком?
Доменико сказал, чтобы его испытать:
— Скоро узнаешь.
И бросил на него взгляд. Но Пьетро спокойно, словно речь шла о людях посторонних, предположил:
— Мне говорили про ту даму… у которой две дочери. Ту даму… которая позавчера приходила кушать.
Это были пустые сплетни. Доменико вставил:
— Хорошо бы тебе на одной из них жениться.
— Мне?
И Пьетро опять покраснел — это было для него слишком по-взрослому, хотя и немного волновало.
— Я тебе скажу, какая для тебя подходящая.