— Это был еще не худший из Роскано, — улыбнулась Мирелла. — Некоторые из них убивали целые семьи.
— Услышав о том, что его все-таки повесят, преступник проклял Фердинандо, а всем известно, что сардинское проклятие очень мощное, — продолжал Алессандро. — Он пообещал, что будет являться Фердинандо до конца его дней, что фонтан не будет работать, а люди, глядя на построенную им башню, станут креститься и прикасаться рукой к кораллу, отгоняя от себя несчастье.
— И с тех пор фонтан не действовал? — спросила Кэтрин.
— Он работал только один раз, когда тот человек показывал Фердинандо, как он хорош. С тех пор никто не мог заставить воду литься. Кроме того, однажды, когда Фердинандо прогуливался во дворе своего палаццо, часть башни обрушилась и, едва не задев его, убила слугу. Говорят, что каждую ночь призрак преступника являлся Фердинандо и с укором стоял перед ним до тех пор, пока тот не сбежал в горы. Но даже там он не смог найти покоя — какой-то разбойник принял его за своего врага и заколол кинжалом.
— И призрак перестал бродить по земле? — спросила Кэтрин.
— Нет. Он являлся всем поколениям Роскано. Ведь Фердинандо не только нарушил свое обещание, — но и потребовал от семьи скульптора возместить все расходы на строительство башни и мраморного фонтана, в результате чего жена и дети скульптора стали бездомными. И за это дух жаждал мщения.
— Но теперь старое палаццо почти разрушено, — заметила Кэтрин. — Неужели он все еще появляется там?
— Говорят, да, — вмешалась Мирелла, — но я в это не верю. Хотя такие слухи идут на пользу расположенной там траттории.
— Через двести лет, порядочно настрадавшись, Роскано построили новую виллу, но об этом вы и сами знаете. — Алессандро зажег сигару, считая, что его рассказ закончен, но Кэтрин страстно желала узнать дальнейшую судьбу семьи.
— А как они сменили имя Роскано на Бертини? — спросила она.
— Через замужество. Последние из оставшихся сыновей умерли, не оставив детей, и единственная дочь Роскано вышла замуж за Бертини. Это синьора Леонора, la nonna, моя мать.
— Но теперь-то, конечно, проклятие снято?
Алессандро рассмеялся, и к нему присоединилась Мирелла.
— На Сардинии оно длится тысячелетиями!
Пока Алессандро рассказывал легенду, наступили сумерки. Тишину нарушало лишь пение цикад, кваканье лягушек в пруду да шорох листвы. В этой атмосфере кто угодно мог поверить в любую историю о привидениях и чувствовать рядом, в сгущавшихся тенях, присутствие призраков давно умерших бандитов, жаждущих мщения.
На следующее утро, когда они выезжали из Санлари, Алессандро и его падчерица поменялись в машине местами. Теперь Мирелла сидела за рулем, а отчим ворчал на нее, когда она закладывала крутой вираж или ехала на большой скорости по самой кромке ущелья. Дорога, пролегавшая через густой лес, продолжала взбираться вверх. Иногда в просветах между деревьями были видны остроконечные контуры гор.