Порез горел огнем, шатало из стороны в сторону, но я не сдавался и заставлял себя переставлять ноги.
Шаг, шаг и еще один — меня будто что-то в спину подталкивало.
И не страх, вовсе нет. Свобода.
К центру коррекционного обучения я вернулся уже ночью. Без особого труда миновав камеры наружного наблюдения, прокрался на служебную парковку, благо на территорию въезд машинам сотрудников был категорически запрещен, и проткнул заднее правое колесо спортивного электромобиля. Оценил дело рук своих и поспешил убраться восвояси.
Но отошел недалеко — затаился в тени деревьев на соседнем перекрестке.
Всякий раз, когда мимо проезжали автомобили, душа уходила в пятки, жутко саднило рану, при малейшем движении в порезанное плечо огненным сверлом вворачивалась боль, во рту так и стоял привкус крови, а минуты ожидания тянулись мучительно медленно, но я не двигался с места и терпеливо ждал.
И дождался.
Спортивный электромобиль вывернул с парковки, начал плавно набирать скорость, потом вильнул к обочине и остановился, не доехав до перекрестка какой-то полусотни метров.
Вернется?
Но нет, возвращаться на спущенном колесе к парковке директор не стал; вызывать эвакуатор — тоже. Он спокойно осмотрел спущенное колесо, открыл багажник и принялся возиться с запаской.
Я какое-то время следил за ним со стороны, затем спокойно подошел, распахнул пассажирскую дверцу и, открыв бардачок, нашарил там обрезиненную рукоять компактного револьвера — курносого короткоствольного уродца с зализанными формами.
Моего билета в будущее. Моего пропуска в прошлое.
— Что такое? — обошел электромобиль встревоженный директор, наткнулся взглядом на уставившееся ему в лицо дуло и быстро выставил перед собой руки. — Не стреляй!
— В машину, быстро! — скомандовал я.
— Постой!
— Считаю до трех!
— Но…
— Раз!
— Не надо!
— Два!
— Я не закрепил колесо! — выпалил директор.
Не приближаясь к нему, я по широкой дуге обошел электромобиль и приказал:
— Продолжай!
— Убери пистолет!
— Мне сказать «три»? — Нетяжелый револьвер все сильнее оттягивал руку, она начинала мелко подрагивать, но выказывать собственную слабость я не собирался. — Быстро!
— Просто направь его в сторону!
Я перехватил револьвер двумя руками и с усилием взвел большим пальцем курок. Сухой щелчок подействовал куда лучше слов, и директор принялся затягивать болты запасного колеса.
— Брось! — скомандовал я, когда он распрямился с баллонным ключом в руке.
Железяка лязгнула об асфальт, директор без напоминания спустил домкрат, но потом вновь замешкался.
— Еще не поздно сдаться, — уверил он меня. — Просто отдай пистолет, и я сделаю все, чтобы тебя не судили как взрослого. Ты даже в колонию не попадешь! Большее, что тебе грозит, — это реабилитационный центр…