«Тяжело говорить, — простонал Эдриан. — Почти кричу, но ты не слышишь. Избавься от ленты. Она блокирует меня».
И он замолчал.
Я попыталась поднять руку и дотронуться до импровизированного ошейника, но вновь потерпела в этом неудачу. При всем своем горячем желании я и пальцем пошевелить не могла.
— Что с нами случилось? — повторила я свой первоначальный вопрос, обратившись к Ульрике, которая, уже не скрываясь, плакала во весь голос, словно пыталась потоками слез смыть остатки сажи со своего лица.
— Зря ты все это затеяла, вот что случилось! — провыла фея.
— Я затеяла? — Я аж подавилась от столь наглого вранья. — Смею тебе напомнить, что, вообще-то, это была твоя идея — явиться к священнику в таком виде и напугать его до полусмерти, чтобы больше не наводил напраслину на всех женщин!
— Ты могла бы меня отговорить, — упрямо возразила Ульрика, явно не желая признавать свою вину. — А теперь мы здесь. И кто знает, что он сделает с нами.
Я раздосадованно фыркнула, осознав, что этот спор изначально пустой. К чему теперь перекладывать ответственность друг на друга? Ругань делу не поможет. Надо придумать, как выбраться из этой ситуации с наименьшими потерями.
Кстати, насчет потерь. И я вновь озадаченно осмотрела комнату, силясь найти третьего участника нашего похода.
— А где Фрей? — озадаченно спросила я у Ульрики, так и не обнаружив его.
— Фрей — это тот здоровяк? — на всякий случай уточнила она и, не дожидаясь моего ответа, вновь зарыдала. — Он… Он… Он погиб!..
Как погиб? Я подавилась от такого заявления феи. Не может быть!
— Ну, возможно, и не погиб, — после томительной паузы исправилась Ульрика, видимо, вдоволь насладившись выражением ужаса на моем лице, и я почувствовала непреодолимое желание собственными руками задушить вредное создание. Ах, как жаль, что меня так некстати разбил паралич! Иначе я добралась бы до нее и знатно пообтрепала бы ей крылья, чтобы не молола чепуху попусту!
— Ты можешь просто рассказать, что случилось? — прошипела я, сладостно представляя в своем воображении момент расправы с феей.
— Да я почти ничего не видела, — спокойно призналась Ульрика, решив больше не мучить меня неопределенностью. Помолчала немного и продолжила без малейшего стыда: — Я попыталась смыться, здраво рассудив, что от меня и моей помощи особого толка не будет. К тому же ты сама способна за себя постоять. Но не успела. В голове словно взорвалось что-то. Я потеряла сознание, а очнулась уже здесь. В клетке, словно несмышленая птица какая-то! А напротив лежала ты. Что за несправедливость! Меня, значит, в клетку, а тебя на кровать!