Все время разговора Ким внимательно слушала и наблюдала за пленницей, наверное, желая удостовериться, что та не попытается передать какое-нибудь закодированное сообщение или шифровку.
Как будто она умела посылать закодированные сообщения.
Неспособность сделать что-либо в этой ситуации выводила Сидни из себя. Она знала, как организовать официальный прием, как подобрать наряд, как жонглировать тысячей социальных обязательств. Однако помимо вождения автомобиля, у нее не было ни одного навыка, который сейчас можно было счесть полезным – а даже и найдись такой, у нее попросту не хватило бы духу что-нибудь предпринять, так что угрызаться бессмысленно.
Возможность ежевечерне пообщаться с Дженнер помогла ей успокоить нервы. Обе их беседы длились недолго, но спокойный голос подруги и знание, что с ней все в порядке, подарили Сидни надежду, что они останутся живы и здоровы. Тюремщики Дженнер разрешили ей звонить; она, вероятно, безбожно их доставала, пока они не сдались. Сидни такой сценарий нравился, так как означал, что подруга в очередной раз победила, пусть даже в такой малости.
Нетрудно догадаться, как именно Дженнер убедила похитителей дать ей позвонить. Скорее всего она отказалась доверять словам, отказалась верить, что с Сид все в порядке просто потому, что ей так сказали, и была вполне способна заупрямиться и отказаться от сотрудничества, пока ей не докажут правдивость этих слов – если не станут доказывать благополучие Сид каждодневно.
Такова Дженн, не крутая, но определенно сильная. Даже напуганная, она все равно будет бороться. Иначе говоря, почти полная противоположность самой Сидни, которая никогда и ни за что в жизни не сражалась.
Ей внезапно стало стыдно за себя. Она обладала всеми благами, которые могла предоставить богатая устроенная жизнь. Ей никогда не приходилось довольствоваться малым, ей никогда не угрожали, она никогда не голодала – если не сидела на диете, – и тем не менее она постоянно позволяла жизни переступать через себя. Да, она расторгла помолвку, узнав, что так называемый «единственный» больше интересовался ее деньгами, чем ею самой. Подумаешь, проблема. Жизнь той же Дженнер была гораздо более жесткой, и она не позволяла коллизиям запугать себя, а раз за разом преодолевала трудности и давала сдачи.
Из гостиной донеся стук и голос:
– Обслуживание номеров.
Через секунду Ким проскользнула в спальню и закрыла за собой дверь. Пленница едва обратила на нее внимание, продолжив смотреть в окно. Даже если бы у Сидни хватило смелости, все равно она не поднимет тревогу, так как захватившие Дженнер люди могли ей навредить. Пусть это оправдание трусости, но чертовски существенное.