– И вы не задавались этим вопросом? – не поверил Тенрил. – Как вам объяснили необходимость в этом… назначении?
Кинаро помолчал, покрутил бокал в пальцах. Вспомнил разговор двухлетней давности с Джоргаром.
– Мне сказали, что я должен научить её величество… не бояться мужчин, – негромко ответил он, наконец. – И что после свадьбы я буду свободен от обязанностей. «Если королева захочет, чего мне как раз никто не сказал», – мысленно добавил Кинаро.
Брови принца поднялись.
– У вас не спросили согласия? – удивился он.
– Королеве не отказывают, – невесело усмехнулся Данри, не желая вдаваться в подробности того, как он очутился в постели Эрмеары.
– Понятно. – Тенрил помолчал. – Многие молодые люди, оказавшись на вашем месте, радовались бы такому положению. Любовь королевы дорого стоит.
Данри хмыкнул.
– Раз пошёл такой разговор… – Кинаро снова отпил глоток. – Рил, я не хотел этой любви, – тихо произнёс он. – Меня просто попросили… стать ей другом. Я честно попробовал. Как оказалось, перестарался, – в его словах проскользнула горечь. – Не учёл, что Эрмеаре тогда было всего пятнадцать, и с мужчинами она дела не имела вообще. Вот и… – Дан резко замолчал, сделав сразу несколько глотков наливки и почти допив бокал.
– Она вам совсем не нравится? – осторожно уточнил Тенрил и долил ему ещё.
Кинаро откинулся на спинку стула, уставившись неподвижным взглядом в стену.
– С ней хорошо, когда Эрми снимает маску королевы, – задумчиво откликнулся он. – И когда не ведёт себя, как капризный ребёнок, и не говорит о чувствах. – Его губы дрогнули в улыбке. – Ей очень не хватает того, с кем можно быть просто семнадцатилетней девушкой, не королевой, не взрослой женщиной. Но она привыкла, что все её желания выполняются, и даже не задумывается, что у кого-то может быть своё мнение, – со вздохом закончил Данри и нахмурился. – Эрми упряма, как целое стадо ослов, – добавил он. – И поскольку она всё-таки девчонка, как ни крути, то совершенно не хочет слушать разумных доводов.
Наливка и доброжелательное отношение Тенрила окончательно избавили Кинаро от напряжения, да и потом, ему давно хотелось поговорить с кем-нибудь по душам. О том, что творится внутри, что он устал так жить, что поведение Эрмеары всё чаще начинает его больше раздражать, чем умилять или вызывать снисходительность. И уж если Ровид хочет откровенного разговора, он его получит. Вряд ли жених побежит жаловаться её величеству на фаворита…
– Вы говорите о ней, как старший брат о непутёвой младшей сестричке, – усмехнувшись, сказал Тенрил.
– А я примерно так и отношусь к ней, – согласился Дан. – Она же никак не хочет понять, что её любовь ко мне, как она полагает, искренняя, это не более чем привязанность одинокого ребёнка, к которому вдруг проявили заботу и внимание. Эрми не знала других мужчин и других отношений тоже.