– А где Эгре? – спросила вдруг королева чистым, звонким голосом, в котором сквозило искреннее изумление.
Данри моргнул, на пару секунд растерявшись. Неужто Джоргар заменил выбранного государыней фаворита и даже не поставил королеву в известность?
– Думаю, я буду вместо него… – юноша запнулся, понимая, что сказанное звучит по-идиотски, и не зная, надо ли добавлять «ваше величество» или можно обойтись.
Эрмеара вздохнула, отвела взгляд и отошла от окна, остановившись напротив камина.
– Джоргару не понравилось, кого я выбрала, – пробормотала она, теребя манжет ночной рубашки. – Ну что ж…
Данри почувствовал себя ещё более неловко, и не последнюю роль в этом сыграло то, что на фоне пылающего камина нагой силуэт Эрмеары стал так отчетливо виден сквозь ночную рубашку, что организм тут же отреагировал однозначным образом. Юноша молча порадовался, что Эрмеара сейчас не смотрит на него. Чёрт бы побрал эти тесные штаны!..
– Как вас зовут? – спросила королева, не оборачиваясь к вошедшему и наблюдая за ленивой пляской багровых язычков в камине.
– Данри, ваше величество, – он всё-таки не смог обратиться по имени. Да что там по имени! Он так и не представлял, как вообще к ней подойти, не говоря уже обо всём остальном.
– Наверное, глупо будет нам расшаркиваться… – Эрмеара вздохнула и повернулась к позднему гостю. – Какие титулы в спальне. – Она немного грустно улыбнулась. – Называй меня по имени. Так… мне так будет проще. И тебе, наверное… – показалось или нет – в чистом голоске тоже проскользнули нотки грусти?
– Как изволите… – Кинаро снова запнулся, досадуя на собственную растерянность и косноязычие.
А ведь раньше ему легко удавалось понравиться любой, даже самой заносчивой девице!.. Несколько комплиментов, пара улыбок, одна-две шутки и… свидание обеспечено.
Поэтому сейчас Данри порадовался, что в спальне, кроме жарко пылающего камина, никакого освещения нет. А то Эрмеара вдоволь бы налюбовалась мальчишеским румянцем на лице своего фаворита. Это она должна краснеть, а не он. Юноша попытался взять себя в руки и справиться с приступом нерешительности. А Эрмеара продолжала смотреть на него, и удивление на личике постепенно сменялось смущением.
– Что мне надо делать? – пробормотала юная королева, не отводя взгляда, однако щёки стремительно заливала нежно-розовая краска.
Ситуация, хуже не придумаешь. Вот что ей ответить? «Сегодня главный ты, Данри», – всплыли в памяти слова Бринэтт. «Она должна запомнить эту ночь», – а это уже Джоргар.
Кинаро выдохнул и в два шага преодолел расстояние, разделявшее его и Эрмеару. Куда-то отступили и нерешительность, и сомнения. Девушка вздрогнула, отшатнулась было, но вспомнила, что позади камин, и замерла – испуганная, напряжённая. В глубине взволнованных серых глаз мелькнул страх. Данри остановился вплотную к ней, тут же выяснив, что русая макушка её величества едва достаёт ему до подбородка. Запрокинув голову, королева молча смотрела на него, настороженная, едва справляющаяся с внутренним трепетом. Кинаро уловил слабый аромат не то мыла, не то благовоний. Его ладонь коснулась нежной девичьей щеки, на которой по-прежнему цвёл стыдливый румянец, осторожно погладила и спустилась на шею, такую белую, такую изящную, что даже дотрагиваться до нее казалось святотатством.