— Хуже, — покорно согласилась она и негромко произнесла: — Ты изменился за эти девять лет. Я…
— Довольно, — оборвал он собеседницу. — Это все в прошлом, и это следует забыть. И Грехобора в том числе. Иди мимо нашего города, Повитуха.
— Я не могу… — развела она руками.
— Не вынуждай меня… — с угрозой начал он, но девушка перебила:
— Я стану отступницей, если не буду подчиняться богам, дэйн, — напомнила она, и тут же всем телом вздрогнула от его яростного шипения:
— Мне плевать! В город ты не пойдешь!
Лекарка отпрянула, видя, сколько гнева и ненависти полыхает в пронзительных глазах, смотрящих на нее. Несчастная повторяла себе, что после того, как он воспользовался Даром, его чувства и поведение слишком противоречивы, непоследовательны, напоминала, что с ним теперь нельзя спорить, ему нельзя перечить и уж тем более — прикасаться к нему нельзя, но…
Глупое желание успокоить, объяснить мужчине, почему ей так важно попасть в город, заставило забыть все, и дотронуться до широкого запястья:
— Послушай…
Его сила, еще не до конца уснувшая, не покинувшая тело, мгновенно отозвалась на касание. Обида, ярость, ревность, которые дэйн все еще не мог подчинить, всколыхнули и усилили дар, единственной целью которого было убийство магов.
Тело, привыкшее действовать мгновенно, пришло в движение. Палач перехватил тонкую девичью руку, дернул жертву к себе, а через миг сильные ладони легли на подбородок и затылок несчастной и резко дернули. Безжизненное тело кулем упало на грязный пол землянки…
* * *
… — Нет, не я. Тебе все снится. Ты устал, дэйн… очень устал…. — ее голос лился, журчал, рассыпался эхом, становясь все тише, синие глаза не отрывались от затуманившихся глаз дэйна. — Тебе нужно отдохнуть. Спи… спи…
Отяжелевшие веки мужчины закрылись, тело обмякло, скованное волшбой.
Повитуха быстро поднялась и, стараясь не скрипнуть дверными петлями, не хлопнуть покосившейся створкой, неслышно выскользнула из землянки. Замерла, дрожа от напряжения и тяжело вдыхая сладкий лесной воздух, а потом, путаясь в подоле ношеного платья, бегом направилась в сторону города.
Он не простит ее за это. Она не только воспользовалась его Даром, чтобы увидеть, чем закончится их неожиданная встреча, но и сотворила запрещенное волшебство. Богам все равно, что маг тоже хочет жить. Они равнодушны ко всем стремлениям и желаниям отверженных. Закон един — маг не имеет права сопротивляться дэйну, даже если тот хочет его смерти. За эти девять лет повитуха возненавидела богов так же горячо, как некогда любила. И, что греха таить, виноват в зарождении этой ненависти был дэйн по имени Волоран.