А у Йена никогда не было выбора. Он собирал чужие чувство вины, злобу, ненависть, обиду, досаду, зависть. Брал, раз за разом, убивая в себе тот малый свет, что еще оставался. Это — его жизнь. Сейчас он заберет у колдуна зло, которое его переполняет, как ливень полноводную реку, и уже через миг Глен снова будет смотреть на него с ненавистью и презрением, потому что собственные грехи перестанут над ним довлеть, они станут грехами Грехобора.
И это было главной причиной человеческой ненависти. В маге люди видели лишь скопище пороков и зла. А о том, что пороки и зло эти — их собственные — страждущие, избавившись от них, забывали. Навсегда. Лишь оставалось где‑то в душе смутное воспоминание о нескольких мгновениях беспомощности и унижения, да и то оно блекло со временем, выцветало, стиралось, а потом и вовсе забывалось навсегда.
Маг уже привычно вскинул руки, собираясь выполнить то, что было предначертано, когда взгляд упал на кольцо.
Венчальное украшение.
Он более не изгой. Не бесприютный странник. Он — муж. Он имеет право выбора. И у него есть та, ради которой он может и должен жить. Поэтому он отступил от колдуна и ответил, чувствуя несказанное облегчение от возможности впервые в жизни отказать:
— Нет. Твой грех останется при тебе.
Глен сделался пепельного цвета, лицо застыло, в глазах промелькнула мольба.
— Грехобор…
— Нет, колдун. Придется тебе с этим жить. И искупать самому, если хватит сил.
Странно. Как духа могут не держать ноги? Глен рухнул на землю, запустил руки в волосы. Убийство…
— Я уже мертв, — глухо сказал он. — Я не смогу искупить…
И услышал, как глубоко вздохнул Грехобор.
— Как ты оттолкнул Василису? — спросил он вдруг.
— Не знаю, — через некоторое время отрешенно ответил Глен. — Разозлился. Видел, что удумала та карга, и вспомнил себя… ненавижу магов! Сволочи…
— Согласен, — спокойный ответ Грехобора слегка остудил кипящую злость.
Глен поднял голову, встречаясь взглядом с магом.
— Зачем ты об этом спрашиваешь?
— То есть, ты не хотел принять силу Шильды? — пренебрег его вопросом Грехобор.
— Нет. Сдалась она мне — постоянно с ней борюсь. Одна злоба да ярость, — колдун передернулся и повторил вопрос. — Зачем тебе?
— Где ты умер?
Похоже, отвечать ему маг не собирался.
— В коридоре Цетира, — ответил мужчина. — Думал, что вырвался, а оказалось — нет.
— Кто тебя убил?
— Дэйн, который постоянно сюда ходит, — поморщился собеседник.
Разрешенный маг хмыкнул.
— Грехобор! Что ты пытаешься понять?
— Стоишь ли ты того, чтобы помочь тебе вернуться к жизни.
Колдун замер. Перед глазами почему‑то замелькали разноцветные круги. Неужели он это всерьез? Неужели может? Вот так, не разрывая его душу на части, не заставляя делать страшный выбор, не принуждая губить ни в чем не повинную девушку?