Но волшебной форсунки у Васьки не было, поэтому она кипела и, чтобы хоть как‑то выплеснуть злость, взялась наводить порядок. Свирепо гремела горшками и сковородками, шлепала мокрой тряпкой по всем поверхностям, драила пол с таким остервенением, словно хотела соскоблить верхний слой дерева с половиц. Ну и, конечно, за всем этим бурным припадком трудового энтузиазма, забыла про тушащийся на плите кэлахай и спалила его так, что одна сторона обуглилась до черноты. Твою ж мать! Ну как так можно?
А все потому, что дэйн ей нравился, более того… о-о-очень нравился. Он был такой мрачный, такой немногословный, такой загадочный, но при этом совершенно по-детски любил сладкое. Казался душкой… а оказался с душком.
— Тьфу. Мужики. Одна морока от вас, — бурчала Васька, выскабливая в ведро сгоревший кэлахай.
И тут дернули нечистыя заглянуть на кухню Багоя… Мало того заглянуть, так еще и недовольно проворчать что‑то о том, что они тут готовят для людей, а не для помойки.
Зря он это. Потому что следом за кэлахаем в мусор полетела сковорода, а Василиса, вооруженная грязной деревянной лопаткой прыгнула к корчмарю и зашипела, помахивая в такт словам своим, несомненно, грозным оружием:
— Вот скажи мне, Багой. Тебе заняться нечем? У тебя дел нет? Ты мне месяц обещаешь печь на улице поставить! Я у тебя две седмицы не могу пряностей допроситься! А где новые сковородки? Дымоход когда отремонтирован будет? Я когда готовлю, так либо дверь нараспашку открываю, либо окна! Я тут стряпать нанималась, а не угореть! А ступеньки в погреб, все прогнившие, ты чинить собираешься, или ждешь, пока я шею сломаю? А…
— Все, все, все… Я понял! — с этими словами харчевник испарился с кухни и даже дверь захлопнул.
Уф… Ну и девка. Прям ведьма какая‑то.
И ведь шел по делу! Ведь по делу шел! Взгреть ее хотел за то, что пускает в корчму всех кого ни поподя, да еще устраивает на постой. Бесплатно! В его комнатах! Сдурела она что ль?
Но после выступления стряпухи, корчмарь решил — ну его к лешему, пусть живет. Вроде постоялец не хлопотный. Да и не наест много. Эх. По миру пойдешь с этой дурковатой… Но как готовит! Готовит‑то как!
Васька же, выплеснув гнев на несчастного работодателя, подобрела. Ладно, чего уж там. Мужики. Что с них взять, кроме анализов? Хуже детей, ей-богу…
Вечером девушка заглянула к Зарии. Багой определил ту в первую комнату справа, рядом с комнатой Васьки, которую от щедрот своих (и с целью банально подлизаться) выдал стряпухе взамен убогой коморки под лестницей.
Чернушка сидела на краешке кровати и с удивлением рассматривала свои руки. Длинная челка, как обычно, занавешивала глаза.