В голосе пожилой дамы звучала грусть, и Джефф не знал, что ей ответить. Краем глаза он заметил, что Молли направляется к ним.
— Миссис Джонсон, вот ваше лекарство. — Молли протянула ей пакетик. — Инструкции те же самые. Одна таблетка каждое утро со стаканом воды.
— Благодарю вас, дорогая Молли. — Она поцеловала молодую женщину в щеку, затем повернулась и медленно направилась к выходу.
— И много таких посетителей? — поинтересовался Джефф.
Он никогда не видел Молли за работой, и за эти несколько минут его уважение к ней возросло. Она была необычайно добра и делала полезное дело. Вероятно, именно поэтому ее бизнес оказался в таком плачевном состоянии.
Молли пожала плечами.
— Боюсь, что слишком много. Но я никогда никому не отказываю. А миссис Джонсон без этого лекарства непременно попала бы в больницу. — Она повернулась к прилавку и взяла свою сумочку.
— Почему ты не позволила мне заплатить за ее лекарство?
— Потому что она не нуждается в благотворительности. Я дала ей лекарство, и если она когда-нибудь сможет мне заплатить, то сохранит свою гордость. Может быть, для нее это важнее всего.
— Твой бизнес определенно не сможет расти…
— Знаю. Поверь, тебе не стоит говорить мне об этом. Но я никогда не откажу ни одному из своих клиентов.
Джефф вышел вместе с Молли, и она заперла дверь.
— И все-таки позволь мне пригласить тебя на ленч.
Она какое-то время молчала.
— Я не могу, Джефф.
— Если это из-за нашего недавнего разговора…
— Давай лучше забудем о нем. Меня ждут в приюте к двенадцати. Я должна распределить лекарства и поговорить с теми, у кого нет родственников поблизости. Если я не сделаю это, то никто не сделает.
Ее лицо было необычайно привлекательным в ярком свете дня — таких женщин в Нью-Йорке он ни разу не видел.
— Молли, я поеду с тобой. Мы возьмем чего-нибудь поесть на обратном пути. Мне надо поговорить с тобой.
Закончив дела в приюте для престарелых, Молли с Джеффом вышли на улицу.
— Спасибо, — тихо сказала Молли. — Старики любят, когда к ним приходят. Им здесь очень одиноко.
— Нет проблем, — улыбнулся Джефф. — Все же какое-то разнообразие. Удивило только, что многие из них помнят, как мы взяли первое место по футболу.
— Они добрые люди и еще в состоянии кое-что дать, хотя уже не могут работать, — отозвалась Молли.
— Я никогда не общался со старыми людьми. У Банкрофта каждый летит со скоростью девяносто миль в час. И никто ни на секунду не останавливается, потому что увольнение — это самое страшное.
— Наверное, такая жизнь отражается на твоих нервах.
Джефф снова улыбнулся.