— Ладно, — согласился Вик. — Так и передам при встрече, но не в этот раз. Я чувствую, что людей поблизости нет.
— Хорошо, — сказал Майк. — Иди, но ненадолго.
Вик пролез в дыру в заборе и побрел по мокрому после дождя травянистому полю. Скоро он наткнулся на большой деревянный дом.
Он осторожно открыл проскрипевшие ворота.
В доме был мелкий беспорядок, оставшийся от хозяев и никаких следов того, что здесь ещё кто-то после этого побывал. Он прошелся по дому.
На кухне рядом с большой печью лежали приготовленные для растопки дрова. Вик разжег печь и пошел за Майком.
Тот обошел весь дом, разглядывая брошенные вещи, потом недоуменно спросил.
— Скажи, почему люди бросили такой хороший дом?
— Потому что жить здесь нельзя, — пожал плечами Вик. — Слишком высокий радиоактивный фон.
— Здесь нигде жить нельзя, — сказал Майк. — Но люди живут. Мы уже многих встречали, и ещё многих встретим.
— Большинство из тех, кого мы видели, скоро умрут, — сказал Вик. — И они знают об этом.
— Значит, и мы умрем, — сказал мрачно Майк.
— Ты не умрешь, — сказал Вик. — Ты ещё не успел набрать смертельной дозы радиации, и ты скоро уйдешь отсюда.
А там, где ты живешь, не было ядерных взрывов, твой организм понемногу очистится, и ты будешь жить дальше, стараясь не вспоминать о том, что ты здесь увидел.
— Хорошо бы, если бы все произошло именно так, — сказал с сомнением Майк.
— Так и будет, — улыбнулся Вик. — Я уже говорил тебе об этом.
— Только я тебе не поверил, — сказал Майк. — Хоть и очень хочется верить.
— А люди всегда верят в то, во что им очень хочется, — улыбнулся Вик. — Поверишь и ты.
Он открыл крышку подвала, спустился вниз и восторженно ахнул.
— Здесь немного осталось еды, да какой…
Он вытащил наружу большой засохший окорок, кусок пожелтевшего сала, и несколько банок с вареньем. Вик выложил все это на большой кухонный стол и разлил водку по пластмассовым стаканам.
— Вот давай и выпьем за то, что иногда и нам везет, — сказал он.
— Выпьем, — согласился Майк и опрокинул свой стакан.
— Все равно не понимаю, — сказал он мрачно. — Ты сказал, что все люди, которых мы видели, обречены. И я верю, что они об этом знают. Но зачем тогда это все? Зачем драться за еду, убивать друг друга? Неужели только для того, чтобы продлить свои мучения на несколько дней, недель, или месяцев?
— Ты забываешь о надежде, именно она дает нам всем жизнь, — сказал Вик. — В конце концов, мы все умрем рано, или поздно, но мы живем, несмотря на то, что знаем, что смерть нас всех ждет. И живем мы надеждой. Ты сам говорил, что христианская религия нравится людям, потому что Христос в своем теле был поднят на небеса, и у людей появилась надежда, что и им будет дан такой шанс. Вот тогда и появились жрецы, готовые продать людям этот шанс на бессмертие, и появилось самое доходное предприятие в веки веков, — торговля надеждой.