— Я просто думаю, что когда-нибудь это произойдет.
— Откуда у тебя эта уверенность? — спросил Майк. — Опять Нострадамус?
— От него, — улыбнулся Вик и прочитал вслух. —
Вся их топография станет фальшивой,
соль нового мира есть пепел погибших культур.
Хоть вера и истина загнаны и сиротливы:
Но тьма станет светом и ржавчина — золотом бурь.
— Тьма станет светом? — покачал головой Майк. — Ржавчина — золотом бурь? Что это значит?
— Ну, тьму ты видишь перед собой, — сказал Вик. — А ржавчина, это ещё будет. Ржавчиной, я думаю, он назвал солнечные закаты, которые появятся чуть позже, лет через семь, когда начнет появляться солнце.
— Почему ржавчина? — спросил Майк.
— Потому что в атмосфере ещё будет много пыли и сажи, — сказал Вик. — Это и будет давать такие закаты.
— А золото бурь?
— Атмосфера будет очищаться через бури, — пожал плечами Вик. — А золото — это цвет солнца, это хороший цвет.
— Хотелось бы это увидеть, — задумчиво проговорил Майк. — Золото бурь, золото солнца…
— Кое-что ты успеешь увидеть, — сказал Вик. — Как и часть того процесса распада наций и государств, а это произойдет тогда, когда по всему миру останутся только растерянные небольшие кучки выживших людей, а вокруг них пустыни когда-то плотно заселенных территорий…
— Ты хочешь сказать, что все ещё это нам предстоит? — спросил Майк. — Что этот кошмар вокруг нас, это и не кошмар, а всего лишь легкий испуг?
— Мы действительно в самом начале, — грустно улыбнулся Вик. — Будет ещё и голод и холод.
— Жутко тебя слушать, — покачал головой Майк. — Ты говоришь это так, как будто все это видел.
— Не я видел, — Нострадамус, — сказал Вик. — А я просто его читал в подвале, когда его пророчество сбывалось, и все вокруг рушилось. Знаешь, это совсем другая атмосфера для понимания, чем библиотечный полумрак.
— Да уж, — вздохнул Майк. — Что-то мне не по себе стало от твоих слов. Не пора ли нам сделать привал и немного выпить? Теперь я понимаю, почему ты пил в своем подвале, то, что ты говоришь без выпивки воспринимать нельзя, волосы дыбом становятся…
— Последняя бутылка осталась, — сказал Вик. — Если мы хотим и дальше оплакивать старый мир и встречать поднятым стаканом новый, нужно будет поискать питье в следующем городе. Нам до него осталось совсем немного, километра три, а может и того меньше.
— Тогда привал сделаем там, — сказал Майк. — И там и заночуем. Надеюсь, город не так разрушен, как тот, в котором я тебя встретил?
— Не знаю, но думаю, что он остался цел, — сказал Вик. — Взрыв был только один, и мы идем от его эпицентра. Взрывная волна до него могла и не дойти, а вот радиация будет.