— Не найдут, — сказал он. — Им и в голову не придет, что мы полезем сюда. Правда, от тебя остался кровавый след, но сейчас они его не заметят, слишком темно, а ночью кровь смоет дождь. Дай, я посмотрю твою рану. Он закатал Майку штанину и внимательно осмотрел две небольшие ранки.
— Дробины зашли неглубоко, — сказал он, тяжело вздохнув. — Я смогу их вытащить. На, выпей, вместо наркоза. Он протянул Майку бутылку водки, в ней осталось чуть больше половины, и достал свой нож. Он подержал острие над пламенем свечи, потом облил его водкой. Майк с любопытством наблюдал за ним.
— Ты это делаешь так, словно это для тебя привычное дело, — сказал он. — Ты случайно учился не на медика?
— На медика не учился, а дело для меня действительно привычное, — ответил Вик. — Такие ранения сейчас обычное дело, сейчас все палят из ружей, я уже много раз удалял засевшую дробь, в том числе и самому себе.
Майк выпил несколько глотков водки, боль стала вполне терпимой, а в голове немного просветлело.
— Что ж, хирург, делай свое привычное дело, — сказал он и откинулся назад. Вик стал ковырять ножом первую рану, Майк закрыл глаза от боли и с трудом сдерживался, чтобы не застонать.
— Одна есть, — сказал Вик, внимательно разглядывая дробинку.
— Заводская дробь, — сказал он. — Тебе повезло, этим патронам несколько лет, порох немного отсырел, поэтому и дробь вошла неглубоко. А в меня стреляли обрезками гвоздей и ржавой проволоки и из свежих заряженных патронов, поэтому пришлось разрезать глубоко, а это было больно.
Он стал ковыряться ножом во второй ранке, скоро он достал вторую дробинку, потом промыл раны водкой и забинтовал их полосками ткани.
— Неделю будешь хромать, — сказал он. — Потом все пройдет. Выпей и поспи. Майк сделал несколько глотков и закрыл глаза, после водки, а также от большой потери крови его тянуло в сон.
Вик допил водку, и сел с ним рядом.
— Ты — хороший парень, Вик, — сказал Майк. — Ты не трус, с тобой можно идти в любой бой. И ты хорошо и быстро соображаешь. А твоя граната снова нас спасла.
— Она у меня, как талисман, — улыбнулся Вик. — Пока никто не знает, что она учебная, она для всех грозное оружие.
— И ещё меня удивило, — сказал Майк, — что ты при своем человеколюбии очень даже неплохо стреляешь и дерешься.
— Я никого не хотел убивать, и того человека я только ранил, — сказал Вик. — В наше время, если ты не можешь себя защитить, то долго не проживешь. И я же не всегда был таким чокнутым, когда-то до войны я был нормальным парнем. Я неплохо дрался и вполне мог за себя постоять.