— Перестаньте смотреть на меня с жалостью, — предостерег Гренвилл.
— Я и не думала жалеть вас.
— Черта с два вы не жалеете!
И тут Амелия сдалась, уступив эмоциональному порыву. Она подошла к Саймону и взяла его руку в свои маленькие ладони.
— Вы страдаете. Вы уязвлены. И это понятно. Но вы ведь хороший человек! И я знаю, что по прошествии некоторого времени, когда ваши раны затянутся, вы будете относиться к Люсиль по-другому.
— Неужели вы на самом деле думаете, что это разумно — предлагать мне сейчас свое утешение? — спросил Гренвилл, и его глаза вдруг вспыхнули ярким огнем.
Сердце Амелии учащенно билось. А если ему вздумается обернуть все это в попытку соблазнения? Но, несмотря на страх, она по-прежнему не отпускала его руку.
— Вам нужно утешение, Саймон.
— И неужели вы действительно считаете разумным продолжать называть меня Саймоном? Наш роман закончился много лет назад.
Она напряженно застыла на месте и бросила взгляд на распахнутые двери, но там никого не было.
— Да, дом полон слуг, а слугам свойственно много разговаривать. — Гренвилл резко выдернул у нее свою руку. — Это опасная ситуация, Амелия.
— Даже вы признали, что мы — друзья. А друзья утешают друг друга в трудную минуту, Гренвилл.
— Ага, так немного здравого смысла все же вернулось к вам, я теперь — снова Гренвилл!
— Что сделало вас таким угрюмым, нелюдимым? Не может быть, чтобы в этом был повинен один лишь брак с женщиной, которую вы не любили!
— Выходит, я теперь — угрюмый и нелюдимый?
— Вы совершенно изменились! — вскричала она.
— Что ж, давайте, наконец, кое-что обговорим. — Гренвилл неторопливо, вальяжной походкой, отошел от нее и тяжело опустился на диван. Потом поднял взгляд. — Я попросил вас приехать сюда, поскольку мои сыновья нуждаются в вас. Мы оба знаем, что вы приняли это предложение, потому что мальчики потеряли мать. А вот я не нуждаюсь в вас, Амелия. Мне не нужны ваши утешения. Но если вы по-прежнему будете пытаться навязывать мне их, можете впоследствии сильно пожалеть об этом.
— Вы угрожаете мне? — вскричала она, не веря своим ушам.
— Мы оба знаем, что нас по-прежнему влечет друг к другу, — пожал плечами Гренвилл.
Как же непринужденно и самодовольно он говорил об этом! Он был прав в том, что их по-прежнему влекло друг к другу, а также в том, что мальчики нуждались в ней. Но Саймон ошибался, когда утверждал, будто она не нужна ему. Он явно страдал, хотя Амелия и не знала отчего. Но, что бы ни послужило причиной его душевной боли, это явно было намного важнее неудавшегося брака.
Амелия думала о его ужасной реакции на стук ставни прошлой ночью.