Увидев, что слуга явно собирается спорить, Амелия потрепала его по плечу.
— Мой брат — занятой человек, а я — занятая экономка.
Амелия поспешила прочь из кухни. Она точно знала, куда зайдет эта беседа, и прекрасно понимала, что вести себя придется в высшей степени осторожно. Ей не хотелось, чтобы Лукас стал подозревать, что она влюбилась в Саймона — если вообще когда-то переставала любить его — и между ними бушевала необузданная страсть. Если бы брат догадался об истинном положении дел, он увез бы ее из Ламберт-Холла, как бы она ни возражала.
Войдя в вестибюль, Амелия широко улыбнулась, хотя ее радость была фальшивой. Лукас ждал, нетерпеливо прохаживаясь и изучая разнообразные картины на стенах. Он обернулся, как только Амелия появилась на пороге зала.
Даже сейчас без изысков одетый Лукас, как и всегда, выглядел щеголем. Сегодня на нем быт простой и невзрачный темно-коричневый сюртук с воротником из черного бархата, под которым виднелась желтая манишка. Золотистые волосы брата были стянуты в косу. Лукас был высоким и красивым мужчиной, и от его фигуры веяло силой и властностью. Сейчас Амелия оказалась в затруднительном положении, но все-таки она сильно любила Лукаса. И знала, что он всегда останется ее братом, на которого она может рассчитывать.
Он не улыбнулся ей в ответ. Зажав в руке двууголку, Лукас подошел к сестре.
— Здравствуй, Амелия. Представь мое удивление, когда я, приехав вчера вечером на Кавендиш-сквер, получил твое письмо. — Его серые глаза вспыхнули яростью.
Амелия решительно взяла брата под руку и с такой же решимостью поцеловала его в щеку.
— Я так рада, что ты вернулся в город! Я скучала по тебе. — И она повела его в западное крыло дома.
— Даже не пытайся манипулировать мной! Ты — экономка Гренвилла? — недоверчиво спросил он.
Лукас знает ее слишком хорошо, нервно подумала Амелия, пытаясь удержать на лице улыбку.
— Когда я поняла, как нужна его детям, я просто не смогла отказаться. И это пошло мальчикам на пользу, Лукас.
Брат мрачно взглянул на Амелию, когда она пригласила его в маленькую гостиную с бледно-розовыми стенами, белым потолком и позолоченной отделкой. Амелия отпустила его руку, чтобы закрыть за ними дверь.
— Ты цела и невредима? — настойчиво спросил брат.
Амелия обернулась. Сердце ее заколотилось, но она спокойно спросила:
— Что это значит?
— Это значит, что я не забыл, как десять лет назад он самым возмутительным образом флиртовал с тобой! Это значит, что я не забыл, как ты была безумно влюблена в него. — Его взгляд не дрогнул ни на мгновение. — Одно дело — помочь с его детьми после похорон, Амелия, но это переходит всякие границы!