И Амелия вдруг вспомнила, как пулей мчалась в кабинет, а за ней гнался Саймон. Как заливисто смеялась, а потом они вместе рухнули на диван, слившись в страстных объятиях…
Она робко помедлила, оказавшись в просторном, с высокими потолками вестибюле. Это было округлое помещение с мраморными полами, позолоченной мебелью и хрустальными люстрами. Неужели она и в самом деле хотела оказаться в этом доме?
— Вы действительно подниметесь наверх? — спросил Уильям, возвращая ее к реальности.
Сердце Амелии учащенно забилось. Сейчас, находясь в доме Гренвилла, она ощущала нечто вроде опасности. Но все же улыбнулась, тихо укачивая новорожденную. Дети нуждались в ней, в этом Амелия нисколько не сомневалась.
— А ты хочешь, чтобы я поднялась наверх?
— Я был бы счастлив показать вам наши комнаты, — серьезно, совсем как взрослый, произнес Уильям.
— У меня есть солдатик! — с гордостью сообщил Джон. — Это прусский младенец!
Амелия улыбнулась, когда Уильям взял Джона за руку и поправил:
— Он — прусский пехотинец. Ты можешь показать мисс Грейстоун всех своих солдат, если она пожелает.
Уильям взглянул на Амелию, и глаза мальчика зажглись.
— Сгораю от нетерпения, — с улыбкой отозвалась она. И в первый раз с момента знакомства Уильям улыбнулся в ответ.
Малышка, с жадностью утолив голод, наконец-то заснула, все еще лежа на руках у Амелии. Сама Амелия не имела ни малейшего желания выпускать крошку из рук, но теперь ей явно было незачем нянчить ребенка Элизабет. Скрывая за улыбкой грусть, Амелия встала и положила спящую девочку в колыбель, в эту красивую кроватку, застеленную белыми покрывалами из легкой, с ажурной вышивкой, ткани. Накрыв крошечное тельце белым лоскутным одеялом, Амелия тихо сказала:
— Ей нужно дать имя.
— Вы так хорошо управляетесь с детьми! — воскликнула миссис Мердок. — Никогда еще не видела, чтобы малышка ела с такой жадностью, да и мальчики в восторге от вас с самого момента знакомства!
Амелия улыбнулась. Сейчас мальчики возились с игрушечными солдатиками в своей комнате. Джон показал ей всех до единого солдатиков из своей коллекции.
— Она просто была голодна.
— Нет, она уже полюбила вас! — Гувернантка, к счастью, пришла в себя и успокоилась. — В этом доме слишком много суматохи. Мне так хотелось бы, чтобы вы нас не покидали!
Амелия встрепенулась.
— Мне нужно заботиться о своей собственной семье, — сказала она, но тут же подумала: а не права ли миссис Мердок? Неужели горе и беспокойная атмосфера дома действительно повлияли на новорожденную? Да и как могло быть иначе? Но, по крайней мере, эта детская в сине-белых тонах была тихим прибежищем для малышки. Судя по отделке комнаты, Элизабет ждала появления на свет еще одного мальчика.