— Мы не знакомы? — спросил генерал у Дмитрия.
— Скорее всего: нет.
— Мне лицо Ваше знакомо. — ответил генерал, доставая из портфеля бутылку армянского коньяка, шоколад и лимон. — А воевали где?
— В Крыму и в Таврии.
— Крымский фронт?
— Так точно!
— Тогда я знаю, откуда мне знакомо ваше лицо. Мы виделись с Вами в Ростове, в 42-м весной. Я, в то время, был начальником Особого Отдела Закавказского фронта. Давайте знакомиться: Пётр Иванович! — он протянул руку.
— Дмитрий Васильевич.
— А должность?
— В то время, я был командиром отдельной разведроты Крымского фронта.
— Точно, и фамилия Ваша: Матвеев. И, уже полковник и дважды Герой! Поздравляю! А куда? В «златоглавую»?
— Нет, в Архангельск.
— И кем, если не секрет.
— Не знаю, предписано прибыть в распоряжение.
— Отведайте! Прямо с завода! А меня в Москву, и тоже: «в распоряжение». По мне, так лучше на старом месте, но, фронт ушёл вперёд, и у нас теперь задворки войны. Хотя работы в нашем отделе хватает. «Союзники» стараются!
— Я бы тоже предпочел оставаться на старом месте.
— Так Вы из Румынии?
— Нет, я из Крыма, в отпуске был.
— Надо же! В отпуске! Или по ранению?
— Ну, давали-то по ранению, но тогда отгулять не дали, предоставили сейчас.
Так, под коньячок, и добрались до Москвы, там попрощались, Дмитрий пересел в другой поезд и поехал дальше. Свою фамилию генерал так и не сказал. Да, не очень и хотелось! У Вас свои куклы, у нас свои. Полтора суток добирался от Москвы до Архангельска. Здесь тишина, захолустье, ещё встречаются деревянные тротуары. От вокзала по пустырям прошёл в город, нашёл маленький деревянный домик штаба Беломорской флотилии. На Двине ещё лёд, по льду проложены многочисленные дороги, укреплённые круглым лесом. У деревянного причала недалеко от штаба стояли несколько сторожевых кораблей, используемых как «крейсера ПВО» в данный момент. На душе было тоскливо: глубокий тыл, чавкающий снег под ногами, самое начало весны. Его остановил часовой у штаба, проверил направление, уступил проход. Всё чётко по уставу, никаких лишних слов и движений. В строевом отделе были только два мичмана и пара старшин. Офицеров никого. Он передал мичману бумагу.
— Товарищ полковник, это к начштабу, но у него сейчас совещание. Ожидайте.
Совещание затягивалось, сидеть в строевом надоело, решил выйти на улицу, и перекурить. Курилка находилась за зданием штаба, что было странно, обычно беседка с баком на всех флотах была перед ним. Пожав плечами, Дмитрий обошёл штаб, увидел беседку и пошёл туда. Курил он редко и мало, только чисто для «убийства времени». Увидев, что немного заляпал «хромачи», остановился у рундука со щётками. Там же висел «Воин Заполярья», и он, держа незажженную сигарету во рту, остановился почитать что-нибудь о новом месте службы. Не прошло и пяти минут, как нарвался на скандал, который попытался учинить контр-адмирал с низко посаженными ушами, вышедший на крылечко заднего входа штаба. Дело касалось окурков, которые были набросаны возле газеты.