Неожиданно Тарин зевнула, и, закрыв глаза, позволила голове склониться на плечо Трея.
– Устала, детка? Пойдём, уложим тебя в постель, нужно поспать.
– Я не устала. Просто проверяю веки на отсутствие щелей. Это может занять некоторое время.
Он засмеялся и взял её на руки, прижимая к груди.
– В кровать.
– В первый месяц беременности ты будешь быстрее уставать, – сказала Грейс. – Это совершенно нормально.
Пожелав всем спокойной ночи, Трей отнес Тарин в их спальню, наслаждаясь тем, что она не боролась с ним и позволила нести себя. Оказавшись в комнате, он осторожно положил её на кровать, снял джинсы и кофту с длинным рукавом.
– Что за мрачный вид на лице, малышка?
– Шутишь, да? Выбирай. Факт, что завтра у тебя сражение. Ужасное осознание того, что в нашей стае предатель. О, и небольшая неприятность – завтра я буду прятаться вместо того, чтобы драться.
Трей вздохнул и навис над ней, нежно целуя в шею, желая расслабить Тарин.
– Детка, ты не можешь злиться из-за моей просьбы держаться подальше от битвы.
– Нет. Я никоим образом не стану подвергать нашего ребенка такой опасности, а просто беспокоюсь о том, что может произойти с тобой. С любым из вас. Хуже всего знать, что я могу исцелить и помочь, но меня не будет рядом.
– Я понимаю твои чувства. Я бы с ума сошел, зная, что ты где-то там, рядом с опасностью, а меня нет рядом. Но мне нужно, чтобы ты осталась здесь, внутри. Ничто не должно случиться с тобой или малышом, Тарин, просто не может, я этого не допущу.
– С тобой тоже, так что чертовски хорошенько постарайся вернуться ко мне, – она прижалась своим ртом к его, жестко целуя Трея. Он запутал руку в её волосах и потянул, напоминая кто тут главный, затем взял инициативу в поцелуе на себя. Его язык завладел её ртом, Тарин хотела, чтобы и его член так же завладел её телом, но по какой-то причине, Трей отступил. Он был так напряжен, будто готовился к какому-то удару. Девушка выгнулась под ним и почувствовала довольно внушительное доказательство его возбуждения. Всё тело Трея напряглось и, кажется, он собрался спрыгнуть с кровати.
– В чём дело?
Взгляд Трея опустился к её животу, затем вернулся к лицу.
– Не хочу сделать тебе больно.
Тарин застонала.
– Вот почему ты сдерживаешься? Трей, ты не навредишь ни мне, ни ребенку, трахая меня, – он не выглядел убежденным. Тарин театрально вздохнула. – Полагаю, я достану свой старый вибратор или…
Он пригвоздил её взглядом.
– Помнишь, ничто не будет находиться в тебе, кроме моего члена?
– Да, я помню о своем согласии… но это было до действующих условий.