– Я хочу, чтобы она ушла.
Трей скрестил руки на груди, с трудом сдерживая улыбку. Если Грета выглядела такой возбуждённой и раздражённой, значит, она проигрывала войну, которую, несомненно, начала из-за того, что не хотела видеть женщин рядом с ним.
– Этого не случится.
– Я отказываюсь принять её в свою стаю!
– Почему, собственно?
– Слышал бы ты, как она начала со мной разговор. Мягко говоря, непочтительно! Хуже, она дерзила мне. Она не будет честна с тобой. Она пойдёт по рукам твоих стражей, будет клеится к ним…
– Меня смущает то, что для вас я – открытая книга, Грета, – сказала Тарин.
Грета встала, рыча так, что у всех расширились глаза.
– Я сказала, что хочу, чтобы она ушла! – Потом она сфокусировалась на Тарин. – Я хочу, чтобы ты ушла!
Тарин притворно нахмурилась.
– Да ладно, Грета, злость – это гадкое чувство.
– Для тебя, мисс Тайлер, нахалка.
– Конечно, Грета.
Повернувшись к Трею, она разразилась тирадами:
– Ты слышал, в каком тоне она со мной разговаривает? В ней нет ни капли уважения! Она грубая! Она…
– Останется именно там, где есть, – твёрдо закончил Трей, услышав, как его волк прорычал своё одобрение. Сейчас Трей уже не был внуком, разговаривающим со своей бабушкой. Он был альфой, разговаривающим с членом стаи.
– Но она не твоя настоящая пара, и она тебе не подходит.
– Я понимаю, что она не моя настоящая пара, но это никак не связано с тем, зачем она здесь.
– Она тебе не подходит!
В какой-то момент, Трей даже захотел выдрать себе волосы.
– Ты даже её не знаешь, так как ты можешь говорить, подходит она мне или нет?
– Это правда, что она латентная? Ты выбрал латентную на место альфа-самки?
Трей уже был готов накинуться на Грету за такие комментарии, когда альфа волны вышли наружу и ударили их всех с силой кувалды.
Флюиды заполнили воздух, затрудняя его дыхание, в то же время, придавая ему сил. Повернувшись к Тарин, он увидел, как она свирепо смотрела на Грету, и понял, что она демонстрировала его бабушке, насколько сильной альфой была её волчица.
Очевидно, оскорбления переполнили её чашу терпения. Он не мог винить её. К несчастью для него – и, возможно, Данте тоже – её проявление доминантности моментально подействовало на его член, делая его болезненно твёрдым.
– Тарин, – тихо произнёс он. Она посмотрела на него с улыбкой, и волны сразу же успокоились. – Всё в порядке?
Кивнув, Тарин соскользнула со стола и по-кошачьи потянулась.
– Пожалуй, мне стоит покинуть комнату. Мной уже овладевают пошлые желания. Вероятно, лучше всего будет уйти, пока я не набросилась на тебя или Данте.