появились в городе, все пошло наперекосяк. Но я не позволю вам расстроить мои планы!
Он врезал по мешку; в воздух поднялась пыль и белым облаком окутала венецианца.
– Ни вам, ни этому полоумному Гесснеру!
Симон вообще перестал дышать, мука полностью забила ему нос. Он выпучил глаза и начал синеть. Венецианец между тем устремил взор куда-то вдаль и, казалось, на время забыл о своих пленниках.
– Самый большой вклад Гесснера заключается в том, что он сумел склонить на нашу сторону этого цирюльника Гофмана, – пробормотал он. – Гениальный алхимик! Он уже много лет изучал растительные яды. Без него мы ни за что не вырастили бы спорынью такого качества!
В голосе его появилась некоторая мечтательность.
– Каким-то образом этот жалкий цирюльник сумел сделать так, чтобы спорынья поражала весь колос, почти целиком. Удивительно! Но потом у Гофмана вдруг проснулась совесть, и он готов был уже все рассказать совету.
Сильвио вынул соломинку изо рта и раскромсал ее.
– Надо было просто зарезать его на улице! Быстро и безболезненно. Простое ограбление, ни у кого не возникло бы подозрений. Так нет же, нужно сделать все по-особому…
Лекарь почувствовал, что начинает терять сознание, перед глазами поплыли разноцветные круги. Он уже с трудом воспринимал слова венецианца.
– Карл Гесснер узнал случайно, что жена Гофмана приходится сестрой его заклятому врагу, – продолжал Сильвио. – С тех пор его будто подменили. Он настаивал на том, чтобы письмом заманить этого Куизля в Регенсбург, подделать завещание и повесить убийство на него. Черт его знает, чем этот палач насолил Гесснеру в войну, но этого хватило, чтобы с годами он превратился в полоумного ангела мести. Он уговорил меня, толковал про гениальный план, но потом явились вы, и… О, что-то не так?
– Ммммффф…
Симон без сознания повалился на бок и рухнул на кучу муки. В воздух взметнулось облако пыли и окутало лекаря с Магдаленой. Сильвио сначала немного растерялся, потом встал со вздохом и подошел к пленникам.
– Как вы считаете? – обратился он к связанной Магдалене. Та смотрела на него расширенными от страха глазами. – Избавим человечество от этого ревнивого зазнайки? Или все-таки пусть еще какое-то время понадоедает нам?
Магдалена принялась яростно метаться из стороны в сторону; разразилась, судя по виду, отборной бранью, но кляп полностью поглощал ее голос.
– Полагаю, это ответ «да», – Сильвио кончиками пальцев вынул кляп изо рта Симона.
Лекарь, точно утопленный, тут же начал глотать воздух; краска медленно возвращалась к его лицу. Он лежал на полу и хрипел, не в силах произнести ни слова.