Мягкий розовый луч скользнул по верхушкам деревьев, отблеск его упал вниз, замерцала на листьях орешника роса, самоцветами заиграли капельки на чудесной ткани паутины.
На сердце у Славы стало приятно, легко. Уже не колеблясь, он начал спускаться в долину. Ниже, глубже. Кое-где видны следы учеников, недавно ходивших тут. Ишь, как истоптали всё вокруг. Наверное, много их тут бегало.
Вот уже и моховые ковры, столетние дубы. Вот тут он прятался позапрошлой ночью. Отсюда увидел избушку. Где же она теперь? Слава выглянул из-за ствола. Нет! Даже признака нет…
Он, разочарованный, выбежал на поляну. Вот тут и стояла избушка. Направо — старая-престарая осина, налево — дуплистая верба. Всё сходится. А вот здесь должно быть сказочное убежище, ступеньки, ведущие к двери. Только почему же на зелёном мхе нет ни единой вмятины? Пушистый изумрудный ковёр, на который давно уже не ступала нога человеческая… А, может, он ошибся? Может, только местность похожа?
Слава отбежал назад, осмотрел то место, где он прятался ночью. Опустив голову, сел на пенёк. Вон следы от его ног, измятый мох. Тут он услыхал дивный дружеский голос. Почему же теперь не слышно его? Может, старушка исчезла, улетела в свой таинственный мир? А, может, она и сейчас тут, но невидима?
Мальчик прислушался. Ни звука…
Чуть слышно дышит древний лес. Вдыхает солнце, голубой воздух, а выдыхает дивные запахи цветов, земляники, крепкий дух грибов и мха, дурманящий аромат прелых листьев.
Уже не страшно, мальчику в Чёртовой долине, только боль в душе его, грусть, опустошение. Словно безвозвратно утратил он что-то дорогое.
Лёжа на влажном ковре, удивлённый, он заглушал в себе чувство горечи. Над ним на тонком стебельке склонился голубой колокольчик, на чашечку цветка сел золотистый мотылёк, сложил ярко расцвеченные крылышки. Слава осторожно положил его на ладонь, поднял руку. Мотылёк взлетел и круто устремился вверх. Кружился, кружился между старыми деревьями, пока не заблестел искрой в лучах солнца и исчез в вышине.
Вот так. Подобно тому мотыльку, исчезло и его видение. Ничего не было. Была усталость после продолжительной ходьбы, галлюцинации. Призрак. Просто он лёг на мох и уснул. И видел сон. А потом в полудрёме плёлся домой. Есть такая болезнь: человек спит и слоняется где-нибудь. Лунатиками называют этих людей. Может, и с ним такое? Шёл, шёл из Карани и очнулся возле самого плетня. А на ходу ему всё и почудилось. Хорошо, что никому ничего не сказал. А то смеялись бы, издёвок хватило бы на несколько лет!..
Слава зашагал назад, выбрался из долины. Шёл через Карань, утомлённый, пробирался через болото, утратив интерес к красоте, ласке летнего дня. Хрипло и резко вскрикивали над ним чайки, сидя на кочках, насмешливо таращили стеклянные глаза лягушки. Всё, на что бросал мальчик взгляд, казалось ему неприятным, всё бледнело перед волшебными чарами тревожащего видения, оставившего такой глубокий след в его сердце.