Через пару минут замок валялся на земле, а Веся, распахнув во всю ширь створки и оставив Рыжа их караулить, застегивала на одиноко стоявшем тэрхе пряжки седла. Своих сумок она не нашла, но волноваться о них и не подумала. Секунду помяла пальцами тяжёлый шёлк юбки и со вздохом засунула её глубже в мешок. Лине и так будет очень тяжело, против мужа она пойти не могла, слишком любила. И не Весе осуждать тетушку за то, что не смогла его переспорить.
Ворота, разумеется, тоже оказались опущены, но к такому Веся была готова заранее. Подъехала на Проныре к караульной будке, приказала Рыжу сторожить зверя и, соскочив с седла, распахнула ногой дверь.
Она ни минуты не сомневалась: комендант сейчас следит за ней из окна, и подозревала, что и тетушка находится рядом с ним. И очень надеялась на способность Лины уговорить упрямого мужа и дальше изображать из себя невидимку.
— Что случилось? — незнакомый Весе здоровенный стражник встал в дверях.
— Открой ворота.
— Не приказано, — не двинулся он с места, и в тот же миг рысь, повинуясь еле слышному щелчку, прыгнул на воина, сбивая его с ног.
— А вот за то, что мне пришлось нападать на собственных людей, ты будешь отвечать перед князем, дядя, — прорычала Веся, ловко вливая в рот стражника сонное зелье.
— Ты бандитка! — пролепетал он заплетающимся языком.
— Я княжна Весеника, а ты предатель и бунтовщик, — поворачивая колесо, поднимающее ворота, холодно заявила девушка. — И князь будет судить тебя вместе с твоим командиром. Так ему и передай, и пусть забудет, что я считала его другом и родичем.
— Неужели у тебя хватит совести так поступить с человеком, рядом с которым ты сражалась и сидела в засаде? — горько спросил такой знакомый голос, и в караулку шагнул комендант.
Рыж кинулся к нему, но команда — «рядом» вернула его к хозяйке.
— С тем самым, кого я уважала? — презрительно поинтересовалась куница. — И которого вывела из-за грани? Не говоря уже о «том» случае? С тем, кто был мне дядей и командиром и кому я пела у костра песни? И кто так подло сегодня предал не только меня, но и князя, обещавшего этот союз Илстрему в знак примирения?
— Они сами решили уехать и оставили твои сумки!
— Они не имели права за меня решать! Это ты своими соплями их подтолкнул и даже не сообразил, что разрушаешь этим планы отца и матушки Лерсеи! Неужели ты не мог догадаться, что просто так она никогда бы не отдала мне Рыжа? Какое ты имел право решать за всех, за князя с княгинями, за ястребов и за меня? Если я к тебе хорошо относилась, значит, нужно испортить мне отношения с отцом и матерями? Неужели ты считал, что я отступлюсь от данного отцу слова и выйду замуж за Тадора?