Пока команда Адальштейна, точнее ее остатки, поднимались на борт, мы с Эмилем -Торхалом молча разглядывали друг друга. Странный народ все же они, так мы думали друг о друге, и каждый был прав по - своему. Ненависти или гнева никто из нас не ощущал, все могло быть гораздо хуже, мы оба что то потеряли и что то нашли в этой стычке. Мерки то у нас разные, Эмиль к примеру по всей видимости считал что потерял не так уж и много, и приобрел не мало. Тогда как я считал, что потеря времени едва окупается трофеями и золотом, и пора бы уже сваливать с Сиритила, мимо Карканала, минуя внутренние море, обойдя Кира все дальше и дальше на Север, к тому самому архипелагу, где живет сама смерть.
-Эй Красавчик, лови это кажется твое!- подниматься на борт дабы отдать шкатулку было просто напросто лень, да и сил хватало чтобы забросить ее снизу вверх, а потому размахнувшись как следует метнул сей малый, плохо летающий снаряд прямо в руки опешившему Эмилю. Поймать то он поймал, пожалуй машинально, и пару секунд соображал что именно держит в крепких, совсем не эльфийских руках. А когда сообразил, не смог более держать лицо под контролем, и облегчение и радость, секундная злость, и много чего еще промелькнуло в тот момент. Но куда больше открылось мне его чувств, все же странные это люди, столько эмоций держать под замком годами, находя отдушину вот в таких вот секретиках, этого мне пожалуй никогда не понять. Сам не разу не эмо, но по сравнению с этими отмороженными, все же куда более эмоционален. Ледяная маска равнодушия и спокойствия, скрывает такой огонь страстей, куда там вулкану. Но не дай бог броня даст трещину, свои же сотоварищи съедят живьем решив что слаб. Посмотрев крайний раз на пирата, развернувшись поднялся на Хитрость Приаракта. Сомнений никаких, встретимся еще раз в море, потом естественно как окрепнет, он вновь попытается напасть, в надежде получить реванш. Что взять с восемнадцатилетнего пацана, лишь недавно вставшего на ноги, в буквальном смысле?
Говорят звери чувствуют, а кто посмелее, даже утверждают, что предвидят, крупные катастрофы и заблаговременно пытаются удрать куда подальше. Теперь я на своей шкуре убедился в правдивости этих предположений. Попробуй не почувствуй когда тебе словно раскаленной иглой тычут в оба уха и сверлят застарелый кариес на всех зубах единовременно, да еще без заморозки. Сын Рурака бился и метался внутри меня, ему видимо было даже еще паршивей чем мне, если я просто упал на палубу в своей каюте, пытаясь зажать руками ухи, то духу и деваться-то особенно некуда было. Жахнуло знатно, уж не знаю, что применили враждующие, но накрыло походу весь Друмир. Меня словно одержимого классическим демоном прибило к потолку, да так и оставило. Глаз начал вылезать из орбиты, а из пор хлынула кровь по всему телу разом. Руки и ноги невидимый изувер пытался растянуть на своей невидимой дыбе. Холод могильных плит и сырость темного леса ржавым серпом резали плоть под ребрами, вдоль всего позвоночника пропустили пару киловольт, да только все это никак не могло меня прикончить. Почему в гребанном Друмире нет смерти от болевого шока? Даже в обморок хрен впадешь, тем паче с моим - то солидным значением телосложения. ОЕОС вопила в мозгу, видимо пытаясь переорать меня, но толку от этого было чуть.