Прошло два дня, и я на аэродроме Шенефельд, на котором расположен аэропорт Берлина и дислоцируется наш военно-транспортный полк. Меня встречает теперь уже бывший начальник штаба 24-й воздушной армии генерал-майор авиации Игнатьев. Через 25 минут мы въезжаем в ворота 3-го городка авиагарнизона Вюнсдорф, где расположен штаб 24-й воздушной армии. Нас встречает дежурный, докладывает о том, что исполняющий обязанности командующего 24-й воздушной армии генерал Платоненков ждет меня. Командующий армией генерал-лейтенант авиации Г. В. Зимин в отпуске в Советском Союзе. Главнокомандующий Группой советских войск в Германии генерал армии А. А. Гречко также в отпуске, за него заместитель – генерал-лейтенант И. И. Якубовский.
Прошу разрешения и. о. командующего армией с завтрашнего дня начать посещение авиагарнизонов армии, чтобы познакомиться с командованием двух истребительных авиакорпусов, бомбардировочных авиадивизий и авиаполков. Возражений нет. Так началась моя служба в 24-й воздушной армии.
Удалось вместе с Игнатьевым побывать в истребительных авиакорпусах. Но пришла телеграмма из Москвы с требованием, чтобы Игнатьев сдавал дела и вылетал к месту нового назначения. Мы подписали акт о сдаче и приеме дел. Игнатьев попросил написать акт о списании 700 простыней и другого недостающего имущества, я предложил это сделать ему, так как он отвечает за прошлое. Утром в день своего отлета Игнатьев с помощью бывших подчиненных выкопал розы у здания штаба армии. Придя утром, я увидел пустые ямы и приказал немедля доставить из подсобного хозяйства кусты роз и посадить их на место выкопанных. Это я сделал, чтобы утром пришедшие в штаб офицеры не заметили происшедшего. С утра я разобрался с боевым дежурством КП, дежурством истребительных подразделений, а также с работой берлинского центра воздушной безопасности, на котором дежурил наш расчет офицеров, следящий за точным соблюдением летного режима полетов самолетов США, Англии, Франции в установленных воздушных коридорах полетов с запада в берлинскую зону.
Ежедневно мне докладывали результаты выполнения плана за прошедшие сутки, а также причины недовыполнения его. После этого в конце рабочего дня дежурная смена командного пункта докладывала о плане полетов частей на следующие сутки, который я утверждал. Ни один полет не мог совершиться вне утвержденного плана, за исключением подъема дежурных истребителей на перехват нарушителей, о чем докладывалось незамедлительно.
После отлета Игнатьева я занял половину двухэтажного коттеджа. В первой половине поселилась также вновь прибывшая семья члена Военного совета армии генерал-лейтенанта Проценко. Моя семья – Нина Андреевна и двое сыновей: Николай шести и Сергей двух лет – приехали только в середине августа 1957 года. Жена тут же поступила работать преподавателем русского языка и литературы в школу в нашем авиагарнизоне. Коттеджи, как и домики командующего армией и его первого заместителя, располагались рядом, при каждом из них был небольшой сад.