— Здравствуй, хозяин, — поприветствовал я его с порога. — Нам бы две комнаты у тебя снять.
— Сними, — кивнул он, — а я сдам. Есть комнаты.
Голос у него оказался на удивление высоким и к тому же сиплым, бабьим каким-то, никак не вязавшимся с внешним видом.
— Окна куда?
— А на обе стороны.
— А с какой стороны тише?
— Тише, когда окна назад, но тогда из нужника часто воняет, если ветер оттуда, — не слишком заботясь о рекламе заведения, разложил ситуацию толстяк. — А если на фасад, то шлюхи часто орут. А под утро драки на улице почти всегда. Так что выбирайте.
— Давай одну на ту сторону и одну на эту, — заявил я, вытаскивая из жилетного кармана кошелек.
Это нам как раз лучше всего.
— Поближе друг к другу? — уточнил толстяк. — У меня половина комнат свободна.
— Давай тогда поближе, — пожал я плечами с притворным равнодушием.
— Давай два рубля, — сказал хозяин. — Ключей нет, на засов изнутри запирайтесь. Если уходите куда, все ценное лучше мне сдавайте, я у себя в кладовке запру.
Я выложил две монеты из кошелька. Он смахнул их себе в толстую ладонь, поднес к глазам, покрутил, потом кивнул и убрал в карман. На этом все кассовые операции завершились.
— Если девок звать соберетесь, то из бардака не ведите, не пущу, — добавил хозяин. — Ко мне обращайтесь, я вызову, не пожалеете. Хорошие девки, справные.
— Понял, как скажешь, — кивнул я.
Байкин в разговор не вмешивался. Лишь когда мы ушли от хозяина, вернувшегося к своему пиву, он тихо спросил в коридоре:
— Кто в какой?
— Иди пока в тот, что назад, отдыхай. Я стукнусь, когда сменить надо будет.
— А что сделать хочешь?
— Посмотреть, не придет ли кто к нему и куда он с утра пойдет.
Комнатка оказалась тесной, совсем чуть-чуть больше, чем двуспальная кровать с москитным пологом, втиснутая в нее. Только и осталось места ее по кругу обойти. Комаров к вечеру, к слову, стало много, хоть и не столько, сколько в джунглях, а так, вроде как в летний день в российской средней полосе. Могло быть и хуже. Кроме того, на тумбочке стоял маленький бронзовый подсвечник с ароматической свечой, которую я сразу зажег, опустив его на пол, за кровать, чтобы даже отблеск маленького огонька не падал изнутри на окно. В комнате остро запахло чем-то вроде гвоздики и лимона, на комаров это действует.
Еще в комнате был жесткий неудобный стул, который я придвинул к окну и на сиденье которого бросил одну из подушек, — без нее он быстро превратится в орудие изощренной пытки. Чуть повернул планки жалюзи, поставив их горизонтально, и убедился, что наблюдать за улицей вполне даже можно, и даже скрытно.