Все эти рассуждения оказали губительное воздействие на организм Яна Стрельника, потому что голова вдруг налилась свинцом, глаза закрылись сами собой, и он рухнул на свой продавленный диван. Когда же нечеловеческим усилием воли он заставил себя встать, было уже слишком поздно ехать к Алине…
Горюя и проклиная себя за минутную слабость, Ян принялся собираться.
Он уже уложил все свои вещи в рюкзак и сумку, когда прозвучал робкий, короткий звонок. Еще один — еще короче, словно на кнопку звонка не нажимали, а только слегка постукивали кончиком пальца.
«Алька! — подумал Ян Стрельник. — Не выдержала разлуки! Примчалась на крыльях любви. Но как она нашла меня?»
Динь — динь. Так могла звонить только она. Ян радостно распахнул дверь.
На пороге, тяжело отдуваясь и упираясь ладонью в стену, стоял следователь Магницкий.
— Как хорошо, что вы еще не ушли, — сказал он. — Разговор неотложный. Может быть, вы меня впустите в помещение?
— Может быть, — Ян нехотя отступил, и следователь Магницкий прошел в комнату. — Нет, пожалуйста, в кухню.
Магницкий осторожно опустил свое грузное тело на облезлый венский стул, давно просящийся к антиквару. Стул недовольно заскрипел, но не развалился. Ян подвинул к столу табуретку, уселся и сказал:
— Все условия для разговора. Не хватает только бутылки.
— Это как раз тот случай, когда без бутылки не разобраться, — сказал Магницкий. — Ян Борисович, а зачем вам двойное гражданство?
— Что?
— Следствию известно, что у вас есть паспорт гражданина Латвии на имя Яниса Стрельникса, — сказал Магницкий. — Зачем он вам? Вы собрались уехать вместе с вашей женой?
— Что??
— Я знаю, что ваша супруга оформляет документы на ПМЖ в Канаде.
— Она мне не жена, — сказал Ян.
— Но вы не разведены. Значит, жена, — сказал Магницкий. — Вы видите, что я знаю очень много. Я знаю почти все. Почти. Я не знаю только одного. Не могу я понять. Неужели вы рассчитываете, что вам это удастся сделать? Вы же имеете представление об этом мире, о законах этого криминального мира. Вы же должны ясно понимать, что вас не выпустят с такими деньгами.
— С какими деньгами? — Ян окончательно растерялся.
Магницкий казался трезвым, и по роду занятий не мог быть шизофреником. Не мог быть, потому что они там все медкомиссию проходят. Но мог им стать, потому что работа больно вредная. Во всяком случае, все, что он сказал, было слишком похоже на цитату из учебника по психиатрии. У психов своя логика, непостижимая для нормального человека. И сейчас Ян тщетно пытался понять, какая связь между латвийском паспортом и бывшей женой, с которой он никуда не собирался ехать — наоборот, был бы рад поскорее ее проводить. Что еще? Какие-то деньги. Какие деньги?