— Ой, там такое жлобье, — Алина вышла из номера с охапкой каких-то прозрачных одеяний, черных и красных. — Какая-то страховая компания. К ним лучше не обращаться.
— Без огнетушителей нам не отстреляться, понимаешь?
Ян выскочил на крыльцо, оглянулся и перебежал через двор к противоположному подъезду. Там было такое же высокое крыльцо и такой же оцинкованный козырек. Как видно, ремонт обоих помещений выполнял один и тот же подрядчик.
Он нажал кнопку звонка, и, как только щелкнул динамик домофона, торопливо заговорил:
— Соседи, братцы, выручайте! Горим!
Дверь приотворилась на ширину цепочки, и в проеме показалась бдительная физиономия охранника:
— Вам чего?
— Не одолжите пару огнетушителей напрокат? До вечера. Мы заплатим.
— Еще чего, — процедил охранник. — Бог подаст.
Дверь с лязгом захлопнулась перед носом Яна. Это было вдвойне обидно, потому что он успел разглядеть за спиной охранника целых три огнетушителя на красном щите. Заметил он и еще кое-что. Над щитом была натянута веревка, с которой свисали банные веники.
Ян бегом, подобрав полы балахона, вернулся к Алине.
— Я же тебя предупреждала, — сказала она. — Вот, я нашла один. Но он, наверно, никуда не годится.
— Сойдет! Слушай, а чем это воняет?
— Это Вероника на кухне жарит селедку. Маринованную селедку. Чтобы запахи перебить.
— Гениально! — Ян в восторге попытался обнять Алину, но она, зажав нос, отстранилась.
Он повесил огнетушитель на самое видное место и бережно обтер рукавом балахона. Этот красный цилиндр с черным раструбом мгновенно преобразил весь интерьер. Всяк, сюда входящий, сразу поймет, что переступил порог серьезного учреждения.
В коридоре нетерпеливо клокотал колокольчик. Ян пошел открывать, на ходу листая документы. Он старался топать громко и уверенно, чтобы внушить почтение тем, кто ломился в двери. Все-таки они ломятся не в какой-нибудь притон и не в «малину», а в обитель благонравия и смирения. Документы были подписаны его тезкой, настоятелем Яном Рогаликом. Упоминались в них и еще два персонажа — отец Гжегож Псерох и координатор Сигизмунд Вечорек. Ян Стрельник вспомнил одну из своих знакомых полек, и с удовольствием восстановил в памяти ее чарующий говорок.
Теперь, с огнетушителем за спиной, с папкой в руках и с гордой полячкой в голове — теперь он был готов встретить любую комиссию.
— Мир вам, — сказал он, приоткрыв дверь на длину толстой цепочки.
— Миру мир, войне пиписька, — грубо ответили снаружи. — Сами откроете или доктора Кувалду вызвать?
— Пшепрашам[1], какого доктора? — вежливо удивился Ян. — Мы не вызывали никакого доктора.