— Я тебе ни капельки не нравлюсь?
— Дело не в этом. У меня голова забита совсем другим, понимаешь? Чтобы расслабиться, нужно настроение. Пока работа не сделана, я настроена только на работу. Извини.
— Нет тебе прощения, — буркнул он, одергивая рубашку. — Ладно, поехали работать.
Через запасной выход они вышли на улицу, и Алина увидела рядом с громоздкой «Тойотой» приплюснутый желтый силуэт боевого «Вольво».
— Тебя ждут, — натянуто улыбнулся Артем. — Очень удачно. Можешь обработать его прямо сейчас. Девочка, пусти в ход все свое обаяние. Пусть он сходит с ума так же, как и я.
Когда Алина подошла к «Вольво», дверь сама распахнулась перед ней. Стрельник глядел выжидающе.
«Вот почему он был такой сонный, — подумала Алина, вспомнив слова Голопанова. — Вот откуда у него помада в кармане. Интересно, а им он тоже ноги гладил? Ай да инструктор».
— Отвезите меня домой, — попросила Алина. — Надо поговорить. …..
— А здесь нельзя?
— Можно. У меня неприятные новости. Убили Корша.
— Вот как, — Стрельник побарабанил пальцами по рулю. — Вот, значит, как. Жалко старика.
— В компании освободилось место директора лагеря, — медленно сказала Алина, тщательно подбирая слова. Я предложила вас на это место.
— Значит, нас, — он продолжал выстукивать дробь, спокойно глядя перед собой. — Значит, вместо Коршуна.
— Я уверена, что вы справитесь.
— Значит, справимся.
— Ян! Перестань! Мне и так тошно, — пожаловалась Алина. — Ты согласен?
Он пожал плечами и отвернулся, глядя в боковое зеркало:
— Омоновцы пошли на штурм.
Алина оглянулась и увидела, как группа бойцов в бронежилетах строем бежит во двор. Когда они скрылись за углом, Стрельник сказал:
— Аля, не обижайся. Но ты меня с кем-то путаешь. Мне тридцать два года. Жизнь, можно сказать, прожита. Если бы я хотел стать директором, я давно уже крутился бы в этой системе. Шагал бы по ступенькам. От должности к должности. Но я этого не делал. Мне это не нужно. Я не хочу менять свою жизнь.
— Я тоже не хотела, — задумчиво проговорила Алина. — Но пришлось. Жизнь не спрашивает, хотим мы перемен или нет. Она меняется сама собой. Значит, ты отказываешься?
Он не отвечал. «Не могу я на него злиться, — вдруг подумала Алина. — Голопанов на него наговаривает. Ревнует. И завидует. Хотя чему тут можно завидовать? Как можно завидовать человеку, который три дня ходит в одной и той же майке и в старых джинсах, ездит на чужих машинах, живет на одну зарплату? Кстати, надо позаботиться о гардеробе нового директора».
— У тебя есть костюм? — спросила она.
— Есть. Спортивный. С гербом СССР. Чистая шерсть.