Нет, Володя понимал далеко не все слова в быстрой, нервной речи незваного пассажира, но догадался: теперь им от этих людей не отделаться и нужно как-то наладить отношения до той поры, покуда нельзя будет распрощаться с ними навсегда.
– Так чего вы от меня хотите? – спросил Володя, сглатывая густую, липкую слюну.
– А очень хотим, чтобы вы нас перевезли через эту поганую финскую лужу. В Рашу назад хотим, в родную нашу! В Питер забрось нас, а за это мы вам пять сотен баксов отвесим, не прокинем.
Володя, немного осмелевший, спросил уже довольно дерзко:
– А если у тебя столько баксов в кармане, чего ж на поезде не едешь или самолетом не летишь?
Блондин усмехнулся, мигнул своему монголоидному приятелю, так и сидевшему в глупой пластилиновой позе на полу «Стального кита», но внимательно прислушивавшемуся к разговору.
– Да понимаешь, киндер, мы ни на поезде, ни на самолете передвигаться не любим. Мы с френдом на субмаринах зависаем. Правда, Смык?
– Оф кос! – решительно подтвердил монголоид, тряхнув головой, причем его шея, показалось внимательно следившему за парнями Кошмарику, вот-вот разорвется – такой бескостной, мягкой выглядела она.
Блондин же продолжал вкрадчиво объяснять Володе причину вторжения на борт «Стального кита»:
– А ведь мы вас еще утром засекли, когда к воде пришли – освежиться после ночного торча. Видим – подплывает нечто уматное, такое фэнтэзи, не то катер, не то торпеда. Мы-то думали, что у нас еще глюки в голове. Нет, ошиблись. Смотрим – выходят оттуда такие хорошие чилдрены, да еще по-русски спикают. Во, думаем, ништяк какой! На подводной лодке ребята приплыли, прямо из Раши!
И тут блондин как захохочет – так и зашелся. Смеялся заливисто, с перекатами, до слез в глазах. Его товарищ, сидевший в позе Будды, услышав смех блондина, тоже принялся смеяться, дергаясь при этом всеми частями тела, которое студенисто тряслось. И Володе, и Кошмарику, и даже Иринке, привыкшей замечать в людях одно лишь хорошее, показалось, что незнакомцы сбежали из лечебницы для душевнобольных.
Но смех блондина, а потом и монголоида стих так же резко и неожиданно, как и начался. Блондин опять изображал на своем лице гримасу вины и сожаления за то, что вторгся в чужие владения, и говорил Володе:
– Так что, киндер, довези ты до места и вообще кончай нас стрематься. Мы пипл хороший, смирный, не обидим.
Кошмарик, хорошо расслышавший эту фразу, спросил:
– А тогда зачем же вот этот мэн в магазин с пистолетом полез? Я его по кроссовкам узнал! Какие же вы смирные?
Тут монголоид точно обрел скелет, встрепенулся, выпрямился, крутнул в сторону Кошмарика головой: