Мне не хотелось комментировать его замечание. Внезапно меня посетила другая мысль.
— Сэр, вчера вы говорили о своих радикальных идеях, — начал я, тщательно подбирая слова. — В Никее живет много людей с разными взглядами, и некоторые из них более чем радикальны. Однако Совет Десяти не затыкает им рот и не... отсылает на верную смерть, если у них нет фанатичных последователей или хотя бы большой слушательской аудитории.
— Хороший аргумент, Дамастес, — Тенедос второй раз назвал меня по имени, и с тех пор обращение на «ты» вошло у него в привычку, за исключением официальных случаев, что было крайне необычно, учитывая огромную разницу в нашем положении. Но почему-то это казалось совершенно уместным.
— Я немного расскажу тебе о себе, — продолжал он. — Как я уже говорил, я родом с Палмераса. О своей семье я сейчас упоминать не стану, за исключением того, что меня снабдили достаточной суммой денег, и я мог посвятить себя занятиям магией. Еще в детстве я проявлял признаки владения Великим Талантом; мое поведение казалось непонятным и вызывало раздражение, но в конце концов меня оставили в покое. Если позволят обстоятельства, я постараюсь отплатить за эту услугу и подыщу своим братьям достойное место в жизни.
В шестнадцать мне посчастливилось победить в состязаниях, что позволило мне уехать из Палмераса в Никею и закончить свое обучение... Иногда мне снится мой остров и резкий терпкий запах сухого розмарина под лучами летнего солнца, или терпкий вкус нашего виноградного вина, и мне хочется снова вернуться туда, чтобы уже никогда не уезжать. Но даже в те годы я предчувствовал свое предназначение.
Я уже начал было отказываться от мысли, что Тенедос не в своем уме, но это слово — «предназначение» — неприятно кольнуло меня, всколыхнув прежние сомнения.
— Я поступил в подмастерья к опытному чародею, — продолжал Тенедос, — и учился у него в течение пяти лет. В двадцать два года я понял, что пора начинать собственную жизнь и стать хозяином своих поступков.
Я путешествовал еще четыре года, посещая каждую провинцию Нумантии, изучая Искусство под руководством любого мастера, который мог меня чем-то научить. Но я знал: то, к чему я стремлюсь, лежит за пределами магии. Поэтому я прочел много книг о нашей истории и особенно о наших войнах.
Не смейся, но мне иногда хочется, чтобы моя жизнь сложилась немного по-другому, и я бы вырос в семье потомственного военного. Я ощущаю внутреннее сродство с армией, с полями сражений. Тогда я удивлялся, как удивляюсь и сейчас, почему магия не играет почти никакой роли в великих битвах. Где-то глубоко внутри себя я уверен, что так будет не всегда.